Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Женщина попыталась снова. Пальцы соскользнули с закругленных краев кольца.
— Увы, — произнесла Мэй. — Может быть после…
— Хватит, — возразил Дортмундер и засунул руку в рот.
Мэй с ужасом смотрела на него:
— Дортмундер!
Вкус Палмолив напоминал изношенные шины. Джон зажевал кольцо и потянул, присосался и дернул. Образовалась ссадина и алая кровь смешалась с зеленым моющим средством. Мэй была в шоке, глаза ее округлились, словно крышки люков. Чертово кольцо сопротивлялось, но Джон беспощадно продолжал. И вскоре решимость
— Один, два, три, четыре, пять. Слава Богу!
Дортмундер уставился на нее:
— Что ты делаешь?
— Я подумала…неважно, не бери в голову.
— Убери эту штуку с моих глаз, — приказал Дортмундер, имея в виду кольцо, и вышел, чтобы прополоскать рот. Из носа вылезали мыльные пузыри.
23
— Четкие отпечатки пальцев, — произнес Закари, — на конверте, хм.
Мэлоуни с неприветливым триумфом взглянул на агента ФБР:
— С взяткой, — напомнил он.
Инспектор не позволит Закари забыть вчерашний телефонный разговор и его невероятную оплошность — еще очень и очень долго. Прекрасное начало утра: безупречное с этической и моральной точки зрения, в мире со всем миром, в расслабленном состоянии в его собственном солнечном офисе, забавляясь с парой придурков из ФБР.
— Попытка дачи взятки, — инспектор продолжал сыпать соль на рану.
Фэбээровец кивнул, в мужественной и официальной манере, что не совсем подходила ему:
— Они, естественно, выбрали не того человека, не так ли? (Фридли согласно кивнул.)
— Конечно, — ответил Мэлоуни. — Для подкупа. Кто они?
— К сожалению, не известно, — произнес Закари.
Мэлоуни хмуро посмотрел на него:
— Как насчет тех четких отпечатков? На конверте с неудавшейся взяткой?
— Отличные отпечатки пальцев, — подтвердил агент. — К сожалению, они не совпадают с имеющимися образцами в базе ФБР.
— Возможно, это был ребенок, — предположил Мэлоуни. — Высокого роста десятилетний мальчуган, у которого никогда прежде не брали отпечатки.
— По нашим предположениям это был иностранный агент, — произнес Закари довольно сухо. — Имеющиеся улики мы отправили в Интерпол и полицейские подразделения Турции, Греции, Болгарии и Ливана.
Инспектор кивнул:
— Потеря времени, но в официальных бумагах будет хорошо смотреться.
Вошел с важным, напыщенным видом Леон, подмигнул Фридли и положил записку на стол Мэлоуни.
Закари с недовольной полуулыбкой на лице спросил:
— Потеря времени, главный инспектор? Вы действительно думаете, что эти люди из числа местных жителей, как и ваш случайный вор-домушник?
— Нет, я так не думаю, — произнес Мэлоуни, обменявшись взглядом с уходящим Леоном. — Никто в Америке не носит черные вельветовые брюки. Согласен. Это были арабы. Под
— Мм, — промычал агент.
Неожиданно вмешался Фридли:
— Вы, главный инспектор, наверное, правы, но это не пустая трата времени.
Мэлоуни переключил свое внимание на говорящего. Он был уверен, что Закари кретин, поэтому, естественно, ничего другого не ожидал и от его помощника — может он поторопился с выводами? Да, так оно и есть. Согласно кивнув Фридли, инспектор сказал:
— Ты прав.
— Что? — не понял Закари.
— Твой напарник говорит о том, — объяснил инспектор Закари, — что те, кто давал взятку, узнают, она закончилась неудачей. Деньги не взяли.
— А-а, — воскликнул Закари.
Мэлоуни взглянул на записку, оставленную Леном: «Избавьтесь от них». Затем он посмотрел на Фридли и сказал:
— Слежку за мной устанавливать не обязательно.
— Чего? — не понял Закари.
Ухмыляясь Фридли ответил:
— Чего вы от меня ждете, обещания?
— Лучше подготовлю деньги для освобождения под залог, — добавил Мэлоуни.
Фридли засмеялся.
Лицо Закари стало пурпурным от гнева:
— Что все это значит? Выражайтесь просто и понятно.
— Мэлоуни понимает, что для нас он приманка.
— Нас? Он?
— И если мы установим за ним наблюдение, — продолжил Фридли, — наши люди его арестуют.
— Арестуют! — Закари был в шоке. — Фэбээровцы? За что?
— Да за что угодно, — предположил инспектор. — Публичное совершение непристойного действия. Неиспользование совка для сбора собачьих экскрементов. Хранение и продажа веществ, не подлежащих свободному обращению. Нарушение ПДД. Выброс мусора на дорогах общего пользования.
— Ну, — сказал Закари. — Не похоже на межведомственное сотрудничество!
Глядя на Фридли, инспектор продолжил:
— Он не догадался в отличие от тебя, но ты должен в первую очередь обсудить все это со мной. У меня дети. У меня сенбернар. Я женат.
— Что? — не понял Закари.
— Именно поэтому мы намереваемся установить наблюдение.
— На данном этапе моей жизни, — возразил главный инспектор, — мне не пристало прятаться за спинами ФБР. Вы думаете, что сможете «сдержать» газетчиков? Тот макаронник Костелло из ТВ охотиться за мной годами. Главный инспектор Мэлоуни под наблюдением ФБР.
— Но только для вашей собственной безопасности, — сказал Закари, до которого наконец-то дошло.
— Это еще хуже, чем подозрение в превышении служебных полномочий, — ответил Мэлоуни. — Первый полицейский в городе Нью-Йорке находится под защитой ФБР.
— К сожалению, главный инспектор, вы правы, — согласился Фридли.
— Я не могу ударить лицом в грязь, — добавил Мэлоуни. — А теперь уходите и беседуйте дальше со своими турками, греками или ливанцами.
— И нашими армянами, — сказал Фридли, вставая на ноги.