Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Она очутилась в небольшой квадратной комнате, где пол был покрыт серым линолеумом, а стены обиты панелями. Обшивка стен представляла собой композицию разных пород древесины: кедр, орех, дуб и что-то неопознанное серебряного цвета. Мебель отсутствовала в этом помещении, зато повсюду лежали кучи окурков и клочьев бумаги, которые свидетельствовали о периодических визитах гостей. На стене висел трехлетней давности календарь с изображение купающихся мальчиков в реке, которые символизировали август-месяц. На противоположной стене окно было покрыто прозрачной пластиковой панелью с круглыми отверстиями для циркуляции воздуха или чужих разговоров.
– Ну, держись, Хелен,- и качнув головой Мэй, она закричала.- Не слышу!
Мэй припала ртом к нескольким дыркам на панели и произнесла медленно и отчетливо:
– Господина Чипкоффа, пожалуйста.
Это, видимо, рассердило женщину еще больше.
– Кто это,- заорала она и прежде чем Мэй смогла что-либо ответить, снова обратилась к кому-то в трубке:- Держись, Хелен.
– Он является законным владельцем этого здания,- пояснила Мэй и вынула из сумочки повестку суда и зачитала вслух.- Отто Чипкофф, Первоклассный А-один Ассортимент Продовольственной Фирмы, два семь три тире один четыре Скандж-авеню, Бруклин, один один шесть шесть шесть.
Каким-то загадочным образом, парик женщины становился еще более красным, когда она начинала орать:
– Ты вручаешь документы?
– Нет, нет,- заверила Мэй и развернула документ, прижала его к пластику, чтобы женщина смогла прочитать его.- Нам прислали документ,- продолжила она.- Вот почему я здесь.
– О, так ты хочешь заплатить,- сказал женщина, перепрыгивая с одной неверной догадки на другую.
Еще раз сказав Хелен «Держись», она переложила трубку в правую руку, махнула левой и, прокричала Мэй:
– Обойди погрузочную платформу!
– Мистер Чипкофф там?
– Держись, Хелен, - сказал женщина и снова махнула.- Просто поверни там, еще раз поверни там, он находится там, просто поверни!
– Спасибо,- поблагодарила Мэй.
Засунув документ обратно в сумку, она повернулась к двери, на которую показывала женщина и услышала, как та произнесла в трубку:
– Хелен, где были мы? Хелен? Хелен?- и взглянув на Мэй, она завопила.- Она повесила трубку!
– Я бы тоже так сделала,- сказал Мэй и вышла из кабинета.
Она прогулялась вдоль фасада здания и вниз по грязной асфальтобетонной дороге, где сильно изношенный бетон заканчивался погрузочной платформой. За ней, через достаточно большой проем виднелась тускло освещенная складская площадь, заполненная картонными коробами, уложенными в высокие штабеля и криками мужчин. Мэй вошла туда и стала ждать, когда ее глаза привыкнуть к темноте.
Большинство голосов раздавалось с правой стороны от нее. Посмотрев вперед, она увидела проходы между огромными штабелями из ящиков и холмы из мешков. И в одном из таких пролетов двое мужчин грузили тару на большую деревянную тележку, в то время как еще один мужчина с планшетом в руках кричал на работника в белом халате длиной до колена, который яростно ему отвечал тем же. Никто не заметил ее, поэтому она сама направилась к
Мужчина с планшетом был крупным и крепким. Он зажал сигару в зубах, а черная шерстяная шапка съехала на брови. Она так рубил воздух своим планшетом, что казалось, он был готов прибегнуть к насилию. Мужчина в белом (очень грязном) лабораторном халате был ниже, худее и старше. У него было серого нездорового цвета лицо, красновато-коричневый парик в стиле Кеннеди, который выглядел еще более необычно, чем красное безобразие женщины в офисе. Под белым халатом виднелся темный костюм-тройка, белая рубашка и черный галстук. Он первым, наконец-то, заметил Мэй. Сначала он ткнул в работника с планшетом и закричал: «ЗАТКНИСЬ!» (удивительно, но пораженный мужчина-планшет замолчал), затем он махнул в сторону Мэй и зарычал: «НЕ СЛЫШНО!».
– Меньше чем за миллион в час я бы никогда не согласилась работать на вас,- сказала ему Мэй.
Мужчина с планшетом обсмотрел ее удивленным взглядом:
– Значит ты сумасшедшая,- ответил он.- За миллион можно было бы и закрыть глаза на некоторые вещи.
– Но не на хамство,- парировала Мэй.- Я не приемлю невоспитанность.
Мужчина в халате вмешался в разговор:
– Значит, по этой причине ты вмешиваешься в личный разговор без приглашения? Поэтому ты подслушиваешь деловую беседу? Поэтому ты посягнула на частную собственность?
Мэй смотрела на него:
– Бьюсь об заклад вы и есть г-н Чипкофф.
– Его нет сегодня,- сказал работник в белом халате и двое грузчиков остановились, чтобы язвительно захохотать, но он быстро успокоил их.- Сегодня праздник? Сегодня выходной? А вот и я на пляже, даже не знал об этом, даже не захватил с собой лосьон для загара?
Рабочие посмотрели друг на друга многострадальным взглядом и вернулись к работе. Белый халат снова обратился к Мэй:
– Итак, его нет сегодня,- повторил он.- Так что ему передать, кто такой появился без предупреждения и без предварительной записи, чтобы поведать нам о своей нелюбви к хамству?
Мэй решила больше не говорить и достала из кармана бумагу Гражданского Суда и протянула ее Чипкоффу, так как это был, конечно же, он. Мужчина отпрянул от документа как вампир увидевший крест.
– Уберите ее отсюда!- кричал он.- Уберите ее!
– Это не вызов в суд,- успокоила его Мэй уже изрядно уставшая от такой реакции.- Все же повестка, но не для вас. Вы подали жалобу на Джона Дортмундера,- и она развернула лист и протянула ему.- Видите?
Он прищурился и вынул из своего халата тяжелые в черной оправе очки, надел их, наклонился и снова прищурился.
– Ах,- выдохнул он, затем сделал шаг назад, и отложил очки.- Значит, вы пришли ко мне в офис.
Человек с планшетом, ощетинился и спросил:
– А что о…
Чипкофф повернулся к нему.
– О чем?- закричала он возмущенно.- Что о чем? Посмотри на свой бланк заказа! Ты заплатил за дерьмо! Ты и получил дерьмо!- и он резко развернулся, взметнув в воздух белые полы халата, и пошел прочь.
Мужчина с планшетом уставился ему вслед, широко открыв рот, с которого свисала погасшая сигара.