Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
После того как Тини и мама Марча выполнили свою часть работы на сегодня, она завезла его в пустой дом на Риверсайд-драйв. Ж.К. была до сих пор в отпуске. Возник короткий спор об оплате, но женщина всегда умела отстоять свою точку зрения в любой дискуссии.
Джон Мицкельмусс отрегулировал свет, положение стола и угол камеры. Другой парень, Келли, сидел возле колб и горелок, передвигая их взад-вперед. У Мицкельмусса мелькнула мысль, что новичок, схватив лабораторное оборудование двумя руками, просто играет с ним в «крестики-нолики». Это мысль показалась ему настолько невероятной, что он сразу же отверг ее. Подняв голову, ученый тепло улыбнулся
— Еще минутка.
— Эй, без проблем, — ответил Келли. — Знаете, — сказал он, — эта вещь вон там пахнет как кофе.
— Это и есть кофе, — заверил его Мицкельмусс. — Боюсь, не самый качественный, но все же лучше чем ничего. Я скоро заканчиваю.
Дортмундер продолжал интересоваться экскурсоводами, переводчиками, автобусным сообщением со столицей и круизами по реке Варье. Он должен был тянуть время, чтобы Келп успел подменить кость. Главным условием успешно выполненного плана было то, что Вотскоэк не должен был догадаться о махинации с реликвией вплоть до последующих событий. Вот почему Тини и мама Марча отвлекали внимание охраны, когда Келп пробирался на корабль. И по этой же причине Дортмундер усыплял бдительность остальных, чтобы Энди мог уйти незамеченным с настоящим бедром. Сам же Келп должен был притаиться на лестнице рядом с большим фойе и ждать, когда Дортмундер предположительно с Градецом Краловцом и непременно на лифте спуститься вниз. Затем Градец должен был пожелать своему гостю успехов и уехать наверх аналогичным способом — на лифте. После Дортмундер должен был привлечь внимание охранников на выходе, тем самым давая Келпу возможность уйти с корабля незамеченным, добраться до конца пристани, где его ожидал Марч на моторной лодке.
Четко. Безупречно. Проще простого.
— Еще секундочку, — произнес Мицкельмусс, все более хмурясь.
Он регулировал специальный лоток, на котором намеревался отправить кость в рентгеновский аппарат. Келп маленькими глотками пил настоящий кофе и размышлял о том, почему бы ему просто не отправить в «отключку» этого иностранца с помощью какого-нибудь тяжелого предмета. Это было бы, конечно, неожиданным завершением «дела», но с другой стороны, если этот паренек не закончит с установкой и не сделает чертов рентгеновский снимок, то именно так он и поступит. У Келпа заканчивалось терпение. Дортмундер продолжал забалтывать персонал и Градеца.
Марч потянулся и зевнул. Время возвращаться, затаиться и быть готовым идти полным ходом, как только нога Келпа коснется палубы, давать деру в Лонг-Айленд-Сити, где был припрятан автомобиль.
— Уже заканчиваю, — торопился Мицкельмусс.
— Конечно, если я поеду зимой, — сказал Дортмундер, чувствуя себя таким же доведенным до отчаянья, как и Градец, Ласк и Термент, — надеюсь, там будет место, чтобы покататься на лыжах.
На первый взгляд представить Дортмундера на лыжах было практически нереально, но Градец, Ласк и Термент все же справились с этой задачей. Они смело поддержали идею Дортмундера. Градец встал и, пытаясь придать своему голосу максимум уверенности, заявил:
— Да, конечно, у нас есть горы, много-много гор и зима, вы говорили о зиме, конечно в эту пору года у нас имеется снег, много снега в горах, да, естественно, конечно, есть возможность покататься на лыжах, совершенно точно, почему бы и нет.
— Конечно, — добавил Ласк.
Все, что смог сделать Термент — это кивнуть головой.
На этот раз Стэн Марч изображал «автопортрет» в углу росписи. Помятые охранники у ворот с напыщенным
— Надо же! — вырвалось у Мицкельмусса. — О, черт, кажется, я дернул ее. Лучше сделать еще один.
Дортмундер прижимал папку в оберточной бумаге с информацией о Вотскоэке к своей груди левой рукой, а правой прощался.
— Ценю это, — заверил он всех присутствующих. — Спасибо за уделенное время, надеюсь, я не отвлек вас от, от, от…
— Вовсе нет, конечно, нет. Мы рады помочь.
— Добро пожаловать в Вотскоэк.
— Уверен, что так оно и будет, — согласился Дортмундер.
«А еще я уверен, что Келп уже выбрался с корабля, — подумал он про себя».
— Увидимся внизу, — сказал Градец с явным облегчением, что обычно дипломаты его уровня себе не позволяли.
«Он должен быть снаружи, просто обязан».
Но, нет.
— Хм-м-м-м-м-м-м, — затянул Мицкельмусс, склонившись на оборудованием, в то время как рука Келпа уже потянулась к какому-то выпуклому аппарату размером с кулак, стоящему на соседнем столике.
— Есть! Наконец-то, — заявил Мицкельмусс и повернул довольное лицо к механизму, зажатому рукой Энди. — Ах! — сказал он восторженно. — Точно, спектральный анализ! Он поможет прояснить некоторые вопросы.
— Да, непременно, — согласился Келп.
— Ну, теперь ваша очередь, — сказал Мицкельмусс, небрежно махнув косточкой, а другой рукой погладил свое пузико и признался: — Честно говоря, мне кажется, скоро кофе пойдет на выход. Возможно, я должен был предупредить вас об этом. Пардон, — и он вышел.
Дормтундер и Градец в громко жужжащем лифте спустились вниз. Хозяин корабля даже не вышел из кабинки:
— Вы знает дорогу к выходу, — сказал он, глупо улыбаясь, и ждал ухода Дортмундера.
Что тот и сделал. Двери лифта закрылись. «Диддамс» подошел к открытой двери, ведущей на выход, посмотрел по сторонам, надеясь увидеть Келпа, но нет.
Из-под своего медицинского халата Келп достал обувную коробку с фальшивой костью, доставленную Грийком Крагнком:
— Это настоящая кость из тела реальной сумнадцативековой девушки, — заверил он его, — вот что я знаю о ней.
— И этого будет достаточно, — со своей стороны заверил его Келп.
Обувная коробка с костью внутри, обмотанная резинкой, чтобы удержать крышку, все это время висела на крючке, один конец которого проходил сквозь уголок коробки, а другой — крепился к петле на середине спинки лабораторного халата, на уровне талии. Коробка под свободной одеждой превращала такого стройного парня, как Келп в задастого ученого, но ведь наука в большинстве случаев требует сидячего образа жизни, поэтому он выглядел вполне хорошо.
Келп поставил упаковку на стол рядом с настоящей реликвией. Убрал резинку, поднял крышку и извлек подделку. Невооруженным взглядом было видно, что две косточки выглядели идентично, пожалуй, за исключением того, что реальная чуть меньше блестела и имела более насыщенные тени на концах. Келп приложил максимум усилий, чтобы запомнить, где какая кость находиться и поменял их местами, закрыл обувную коробку, замотал резинкой и потратил чертовски много времени, пытаясь подвесить ее на чертову петлю в халате. (Марч сделал ее для него еще тогда в моторной лодке). В конце концов, ему это осточертело, и он решил нести чертову вещь в руках. Он спрятал ее подмышкой и направился к двери, ведущей в коридор.