Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Диддамс, — представился Дортмундер, а когда охранник с недоверием посмотрел на него, добавил: — Посол ожидает меня.
Охранник долго консультировался с листком бумаги в своем блокноте, где стояла только одна запись: «Диддамс — 16.00».
— Все верно, — согласился он наконец-то и распахнул незапертые ворота.
Тини открыл левую заднюю дверь такси и заревел так громко, чтобы быть услышанным охранниками у ворот:
— Завезите меня на 47-ю.
Как только Тини начал влезать в салон, мама закипела:
—
Дортмундер сделал вид, что не слышит криков позади себя, вошел на территорию паромной станции. Впереди виднелись старые толстые доски паромного причала, в самом конце которого болталась судно, а голова Келпа выглядывала из правого нижнего угла. Так часто изображали себя художники на фресках героической тематики. Как раз во время появившийся из «Гордость Вотскоэка», Градец развеял иллюзию автопортрета.
Охранники с растущим интересом наблюдали за огромным, напоминающим гору мужчиной и сварливой женщиной-таксистом, которые выкрикивали нелестные замечания в адрес друг друга. Вдруг злющая женщина ударила мужчину-гору в челюсть, а он ответил ей хуком с правой, в результате чего она ударилась о сетку забора.
— Эй, — прокричал один из охранников, а скала-мужчина продолжал наступать на маленькую леди, грозно приподняв плечи.
Тини нанес еще один удар кулаком, мама Марча — нет.
— Ты зря ударила меня, — заявил он и отошел назад.
— Эй, ты там, стой! Прекратите!
И двое охранников покинули свой пост, бросаясь на защиту маленькой леди.
Дортмундер и Градец пожали друг другу руки. Хозяин сказал, что рад видеть того снова; гость поблагодарил и ответил взаимностью. Градец посмотрел вверх и объявил, что погодя сегодня чудесная; Дортмундер согласился. Градец признался в своей любви к Нью-Йорку; Джон ответил, что в таком старом городе еще можно найти несколько позитивных вещей, не считая населения и правительства. Боковым зрением Дортмундер отметил очередное появление автопортрета.
— Почему бы нам не подняться на борт, — предложил Дортмундер.
— Отличная идея, — поддержал Градец. — Мы подготовили для вас кое-какую литературу. Немного, чтобы не перегрузить вас информацией.
Тини схватил охранника А и ударил им охранника В.
Келп вскарабкался на корабль и на минуту остановился, чтобы привести в порядок свой халат — на белом цвете видна вся грязь — и быстро зашагал вперед. Марч направил судно вверх по реке, планирую сделать круг возле острова Рузвельта.
Градец с Джоном зашли в тесный лифт и поднялись наверх.
Келп проскользнул в открытую дверь и нашел лестницу именно там, где и говорил Дортмундер.
— Хватит дурачиться, — решил Тини. Бросив охранников, он повернулся к маме Марча и произнес: — Завези меня в аэропорт Кеннеди.
— Аэропорт! — закричала женщина
Тини так и сделал — даже люди нормальных размеров испытывают трудности, чтобы попасть в недешевые объятия нью-йоркского такси — мама Марча села за руль и убрала сигнал «не работаю». Пока ошеломленные охранники смотрели на них, открыв рты, такси развернулось и уехало.
— Тини, я вынуждена включить таксометр, — предупредила женщина, — иначе мне грозит штраф.
— Все в порядке, — ответил Тини. — Ты можешь вычесть это из твоего удара по моей физиономии.
— Ах, ты разве почувствовал что-нибудь, — спросила удивленно мама.
— Я услышал, — ответил Тини. — Этого было достаточно.
Градец еще раз познакомил Дортмундера с Ласком и Терментом. Диддамс кивнул женщине и пожал руку мужчине, затем к нему пришла запоздалая мысль — и он пожал руку и женщине, после решил идти «ва-банк» и кивнул также мужчине.
Келп, придерживаясь отличной карты и подсказкам Дортмундера, свободно и быстро продвигался по коридору, дальше от офисов, где Дортмундер и персонал Градеца изобретали новый народный танец. Он открыл дверь в импровизированную лабораторию, где должна была находиться кость Святой Ферганы. Настоящая.
Но, к несчастью для Келпа, она как раз находилась в процессе испытания. Джон Мицкельмусс поднял глаза на незваного гостя — мужчину в белом халате, пришел к очевидному выводу и кивнул. Келп кивнул в ответ.
— Мицкельмусс, — представился работник, протянув руку. — Джон Мицкельмусс, Кембридж.
— Келли, — сказал Келп. — Джон Келли, Парк-Слоуп.
— Извините, но я не слышал о такой школе, — засомневался в коллеге Мицкельмусс.
Келп сразу и не понял, что они говорят об образовании. — Небольшое учебное заведение, очень специализированное.
— Я очень плохо разбираюсь в американских школах, — произнес вежливо Мицкельмусс, взвалив всю вину на себя. — Просто делаю рентгеновские снимки, — добавил он, махнув на кость и оборудование. — Вы можете забрать ее на некоторое время.
— Не торопитесь, — заверил Келп и подкрепил свои слова улыбкой с подтекстом.
— Это не займет много времени, — заверил его Мицкельмусс улыбаясь, и вернулся к своим обязанностям. Келп наблюдал.
Дортмундер, Градец, Ласк и Термент обсудили визы, проживание, достопримечательности, климат, курсы валют и национальную кухню. Налог на выход из аэропорта был затронут, но на нем решили не акцентировать внимание.
Стэн Марч сидел за рулем неработающей лодки и праздно наблюдал, как высокие канатные дороги покачивались между Манхэттеном и островом Рузвельта: красные авто болтались на черных кабелях, черт возьми, прямо в воздухе. Дорога по воздуху. Как в Швейцарии. Отсюда хороший вид на город. Надо как-нибудь привезти сюда маму, вытащить ее в кои то веки из такси.