Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Видимо да. Месть Диддамса вернётся ко мне бумерангом.
«Думай, Градец, думай. Это еще не конец. Что задумал Диддамс? Что еще произойдет?»
— Сэр?
Он сердито посмотрел на своих верных слуг. Единственное, что ему сейчас оставалось — надеяться.
— Оставьте меня, — сказал он. — Я должен подумать.
— Сэр, — пробормотали они и склонившись вышли из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
— И никаких звонков, — крикнул он в дверь.
— Нет, сэр, — донесся тихий ответ.
Градец поправил подушки и полулежал как муза. Кража реликвии и ограбление галереи Гарри Хочмена каким-то образом связаны между собой.
Конечно, нет.
И что же дальше?
49
— Вот как вам лучше всего поступить, — сказал Дортмундер Заре Котор, когда они встретились снова в ее гостиной над посольством, — если вы не против моего совета…
— Не против, — согласилась Зара, хотя довольно резким голосом. — Я вижу на снимках священную реликвию, я вижу, что вы, судя по всему, сделали то, что намеревались сделать и даже больше, так что совсем не возражаю, если вы дадите мне совет. А хочу я единственного — реликвию.
Кроме них здесь были Грийк и Энди Келп. (Опять у Тини появились срочные дела, хотя Зара прямо, без обиняков попросила, чтобы он пришел. И видимо ее плохое настроение было напрямую связано с отсутствием Балчера. Дортмундер не был в курсе проблем Тини с этими людьми — это были его родственники, в конце концов — но ему хотелось, чтобы его приятель находился здесь, ведь тогда ему бы не пришлось по кругу объяснять одно и тоже упрямой Заре.)
— Если я отдам вам кость, — сказал он терпеливо, хотя внутри уже закипел, — что вы с ней будете делать? Вы не сможете показать ее кому-либо или рассказать о ней, ведь тогда придется ответить, откуда вы ее взяли, как долго она у вас, почему вы ее скрывали все это время, как она попала в Штаты и на многие другие вопросы. И самое главное — если вы о ней заявите, то ваши руки должны быть «чистыми» иначе архиепископ отвернется от вас. Правильно я говорю?
— Возможно, — призналась Зара.
— Вот и хорошо, — произнес Дортмундер. — А теперь мой совет. Сегодня днем вы организуете пресс-релиз или пресс-конференцию или как это называют. На ней сделаете заявление, что вы провели тесты своей собственной кости Санкт Ферганы, которая все это время находилась у вас. И результаты ваших собственных испытаний, в конце концов, показали, что кость не настоящая. Вы принесете извинения Вотскоэк…
— Никогда! — вскрикнула Зара, а Грийк вскочил на ноги и начал оглядываться по сторонам в поисках пики или алебарды.
— Выслушайте до конца, хорошо? — попросил Дортмундер. — Садись, Грийк, это история со счастливым концом.
Нахмурившись как лавина, Грийк вернулся на место.
— Я никогда ни за что не буду извиняться перед Вотскоэк.
— Хорошо, отлично, — продолжил Джон. — Извинись тогда перед ООН; это даже лучше, если вы принесет официальные извинения всему миру, хорошо? Вы сожалеете о задержках и проблемах, но вы всегда верили, что имеете дело с настоящей костью, но сейчас вы вынуждены признать правоту Вотскоэк, поэтому пускай Вотскоэк продемонстрируют общественности истинную реликвию, и вы откажетесь от своего вступления в ООН.
Зара посмотрела на него широко открытыми глазами, в которых ясно читалось недоверие:
— И что мне с этого?
— Вы получите место в ООН.
50
— Ну и ну, — произнес архиепископ.
Прямо с панихиды он направился в свой офис в здании ООН в Нью-Йорке на Первой авеню. Поэтому он был облачен в траурный наряд
— Да, Ваша Светлость, — ответил клерк.
— Позвони, хм, гм, мм, тому парню, ты знаешь, которого мы обычно не беспокоим.
Секретарь задумчиво кивнул. После короткой паузы он спросил:
— Вы имеете в виду посольство Вотскоэк, Ваша Светлость?
— Не могу вслух говорить о них, — ответил архиепископ, коснувшись тощим пальцем своего худого носа, чтобы показать лукавство. — Выражать предвзятость запрещено. Ни единого намека на пристрастность.
— Конечно, нет, Ваша Светлость.
— Это не проблема сейчас, э? Позвоните ему, тому, хм, ммм…
— Его зовут посол Краловц, Ваша Светлость.
— Именно. Свяжитесь с ним.
— Немедленно, Ваша Светлость.
Клерк повернулся к двери, продолжая держать факс в обеих руках, но архиепископ махнул костлявыми пальцами в его сторону:
— И оставь это.
— Да, Ваша Светлость.
Секретарь опустил одну руку, и концы бумаги свернулись как моллюск. Он вручил трубку архиепископу и удалился из комнаты. Священник развернул факс на столе, закрепил углы степлером, скотчем, карманным калькулятором и небольшой гипсовой статуэткой младенца Христа из Праги. Стараясь расположиться удобнее, кряхтя от стараний поудобнее устроиться в своих облачениях, он наклонился над блестящей поверхностью стола. Он был похож на известного шахматиста из мифологии, что играл с дьяволом.
Архиепископ еще раз прочитал факс, смакуя его подробности. Телефон возле его правой руки зазвонил и снова потребовались усилия, чтобы потянуться к нему.
— Да?
— Посол Краловц, Ваша Светлость.
— Что? Здесь?
— На линии, Ваша Светлость. Вы приказали связаться с ним.
— О! Точно! — и архиепископ нажал кнопку, а затем еще одну и произнес: — Алло:
— Архиепископ?
— Да, конечно. Чего вы хотите?
— Архиепископ, это Градец Краловц, из Вотскоэк, вы помните меня, ваш клерк сказал, вы хотите…
— Да! Да, конечно! Ну, сын мой, ты готов услышать хорошие новости?
— Хорошие новости, архиепископ? — голос Краловца вовсе не напоминал голос человека, который верил в благие вести.
— Пресс-релиз. Разве те люди не прислали тебе пресс-релиз?
— Кто, архиепископ?
— Кто? Они! Эти выскочки, притворщики, оттуда, ну ты знаешь, конкуренты.
— Тсерговия?
— Да, эта страна. Ты не получил их сообщение.
— Никто ничего мне не прислал, архиепископ, — ответил посол, но нотка жалости в голосе не была услышана священником, который в этот момент пытался извлечь факс и не уронить трубку. Сдвинув младенца Христа из Праги с последнего угла бумаги, он пригрозил ему: