Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

– Зато ты теперь знаешь, что я вернулся, моя заинька.

– И что с того?

– Не поужинать ли нам вместе, ненаглядная моя?

– Не сегодня,– заявила Лютеция, исключительно чтобы отомстить ему.

Она была уверена, что там, на Лонг-Айленде, он был с девкой, чувствуя это всеми фибрами души. Но с другой стороны, ей очень не хотелось знать подтверждающие это факты, потому что тогда ей придется сделать что-то решительное, дабы удовлетворить свою попранную гордость.

– Сегодня вечером я ужинаю с друзьями,– сообщила она, затем немножко

смягчилась и добавила.– Можем поужинать завтра, если только у тебя останется аппетит после встречи с судьей.

– У меня останется аппетит,– заверил он, плутовато ухмыльнулся и добавил.– Может быть, все-таки увидимся сегодня вечером после ужина, мой цветок лотоса?

Лютеция хотела было из принципа отказаться, но игривые огоньки в его глазах остановили ее. Она прекрасно знала этот блеск, возникающий у него, как правило, в постели. Иногда это раздражало, но чаще – забавляло.

– Увидимся,– согласилась она, пряча улыбку.

Позволив ему на прощание шутливо укусить ее за мочку уха, Лютеция вернулась к слугам и строго указала тем, что на столах должны лежать салфетки цвета коралла, а вовсе не персика, и что это понятно любому дураку.

17

– Не сказал бы, что я в восторге от этого,– признался Дортмундер.

– Почему? – Энди указал на яркую цветную фотографию холла с работающим мраморным фонтаном и темно-коричневыми плюшевыми диванами.– По-моему, очень симпатично.

– Я не имею в виду, как это выглядит. Я имею в виду, как туда проникнуть.

– А! Тогда конечно.

Несколько лет назад Дортмундер и его приятели убедились, насколько облегчают их работу архитектурные журналы с глянцевыми фотографиями резиденций богатых людей и внутреннего убранства всех комнат (включая местонахождение редких картин и расположение дверей), а также подробными планами самих зданий и прилегающих парков[19].

Безусловно, апартаменты Макса и Лютеции Фербенкс в «Н-Джой» не могли остаться без внимания, и их фотографии были опубликованы в одном из цветных журналов, который Энди отыскал в букинистическом магазине и притащил домой к Дортмундеру. Теперь они сидели рядышком на диване, пиво из банок и изучали шесть страниц, заполненных фотографиями и планами. И Дортмундеру все больше не нравилось то, что он видит.

– Главная проблема – это время,– сказал он.

– Да, времени на подготовку у нас нет,– поддакнул Энди.

– Мог бы и предупредить.

– Я говорил про это!

– Он собирается провести там сегодняшнюю и завтрашнюю ночь, а потом куда-то там сваливает.

– На Хилтон-Хэд. Это остров к югу отсюда.

– Не хочу даже думать ни о каких южных островах. Таким образом, если мы хотим застать его в Нью-Йорке, то у нас есть две ночи. Сегодняшняя ночь однозначно отпадает, так что остается завтрашняя. Времени на подготовку чертовски мало.

– Как я и говорил.

– И первый вопрос – куда туда попасть? Единственный путь в эту квартиру – частный лифт, расположенный в фойе театра.

– Там постоянно дежурит лифтер. Слушай,

а что если вырубить этого парня и встать на его место?

– Не исключено. Это займет немного времени. Итак, мы покупаем билеты и входим в театр. Не в курсе, в этом лифте нет какого-нибудь окна, через которое лифтер может видеть сцену и отвлечься на спектакль?

– С этим проблема. Я был там сегодня утром. На идущий сейчас мюзикл все билеты распроданы на семь месяцев вперед.

– Что значит распроданы? – Дортмундер непонимающе нахмурился.

– Распроданы, и баста. Джон, посещение театра совсем не похоже на поход в кино, куда ты просто приходишь и берешь билет. Это скорее напоминает покупку авиабилета: ты приходишь заранее, называешь дату, когда ты хочешь полететь, и тебе оформляют билет.

– Но на семь месяцев вперед? Как узнать, что ты захочешь пойти в театр через семь месяцев?

– Так многие делают.– Энди пожал плечами.

– Итак, лифтер не подойдет. Кроме того, персонал театра, возможно, знает его в лицо.

– Возможно.

– Дай-ка подумать.

Энди расслабился, позволяя Дортмундеру подумать, а тот снова и снова перечитывал статью в журнале. Отточенные фразы об объемах пространства, спорном сочетании традиционного и современного стилей и смелых цветовых решениях мелькали у него перед глазами, словно грузовики на федеральной автостраде.

– Здесь говорится,– наконец, заметил он,– что квартиру обслуживает персонал отеля. Наверняка же это горничные. Так?

– Так.

Горничные с этими здоровыми тележками, где у них лежат салфетки, туалетная бумага, мыло и прочая фигня, и куда они складывают грязное белье для прачечной. Они что, сначала спускаются в фойе театра, а потом поднимаются на лифте в квартиру?

– Это выглядело бы забавно, если бы они расхаживали по фойе со своими тележками.

– Или по вестибюлю отеля. Или по улице, потому что у отеля и театра – разные входы. Наверняка они так нс делают. Значит что?

– Значит, есть служебный лифт.

– Именно. И он находится где-то в подвале здания.

– Там вряд ли есть лифтер. Горничные могут и сами нажимать на кнопки.

Дортмундер задел банку, но успел подхватить ее, прежде чем пиво разлилось.

– Итак, у нас есть два дня,– произнес он.– Когда Мэй придет домой, мы соберем скромный багаж и поедем зарегистрируемся в отеле. Мне надо будет еще заскочить к Стуну и купить у него кредитную карту на несколько дней.

– Как только вы заселяетесь,– подхватил Энди,– ты звонишь мне и говоришь номер вашей комнаты.

– Ты приезжаешь ночью...

– Около часа...

– Мы покидаем отель...

– Находим служебный лифт...

– И я получаю назад свое кольцо...

– А также несколько симпатичных дорогих вещиц.– Энди ласково посмотрел на фотографии в журнале и добавил.– Знаешь, этот парень мог бы запросто нанять грузовик, погрузить в него все свое барахло и потом открыть антикварный магазин где-нибудь в центре, скажем, на Бликер-стрит.