Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Неужели на те самые диванчики? Ладно, чем дальше от фанатиков Бондианы, тем лучше. Дортмундер пожал плечами. Ладно.
Когда они уселись друг напротив друга, и их стаканы были наполнены, Келп начал беседу:
– Все дело в этом копе.
– В точку. Джонни Эппик по найму.
– И что из этого является именем?
– Первая половина.
– Значит раньше он работал копом,– предположил Келп,– а теперь он личный следопыт.
– Или кем бы он там не был. Он сейчас работает на богатого дядю, который хочет, чтобы ему достали очень ценный, тяжеленный золотой
– Забудь об этом,– сразу же отрезал Келп.
– Хотелось бы,– вздохнул Дортмундер. – Вот только у него есть компрометирующие меня фотографии.
– О, да?– Келп заинтересовался. – И что, он собирается показать их Мэй?
– Нет, не такого рода фотографии,– покачал головой Дортмундер. – Такие фото, которые он может показать полицейским, которые еще не вышли на пенсию.
– Ох. – понимающе кивнул Келп. – В Майами будет хорошо, особенно в это время года.
– Я подумывал о Чикаго. Вот только и Эппик тоже об этом подумывал. Он говорит, что он с помощью интернета и своих дружков копов найдет меня где угодно, и я склонен ему верить.
– И сколько у тебя времени?
– До моего ареста, суда, залога и поездки на север? Дортмундер пожал плечами. – Немного времени я могу потянуть, наверное. Но Эппик зависит от клиента, а парень, на которого он работает,– старый и больной, и поэтому он не заинтересован в долгосрочных планах.
– Пф. Келп покачал головой. – Не хотелось этого говорить, но лучше ты, чем я.
– Да что тут говорить,– снова вздохнул Дортмундер,– ты и так уже вовлечен в это.
Келпу это совсем не понравилось.
– Вы что, говорили об мне?
– Он и так о тебе уже все знает,– ответил Дортмундер. – Он, наверное, знатно покопался в моей истории. Вчера вечером, когда он отсюда вышел, он показал на тебя и сказал: «Передавай привет Энди Келпу». И он знает про Арни Олбрайта. Он про нас всех знает.
– Мне это все не нравится,– поморщился Келп. – Мне не нравится даже тот факт, что твой друг Эппик думает обо мне.
– О, так вот оно как уже?– почти возмутился Дортмундер. – Теперь он вдруг стал моим другом?
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Теперь уже не уверен.
Келп снова осмотрел зал, как будто пытаясь найти более безопасное местечко.
– И ты решил встретиться именно здесь сегодня,– недовольно сказал он. – Теперь я понял, ты попросил меня прийти сюда, потому что ты хочешь, чтобы я тебе помог. Ну и когда начнешь просить?
– Тут помощи не может быть,– ответил Дортмундер.
Келп медленно отпил из своего стакана, не отводя глаз с Дортмундера. Потом он поставил стакан на стол и все продолжал смотреть на Дортмундера.
– Ну, ладно,– согласился Дортмундер. – Пусть это будет помощь.
– Конечно,– согласился Келп. – Где находится этот банк?
– Это CI Интэрнэшнл, на Пятой авеню.
– Это крупный банк,– вспомнил Келп. Он как будто был настороже.
– Здание большое,– подтвердил Дортмундер. – Внизу – подвальное помещение, и в этом подвальном помещении находится шахматный набор, который
– Могу завтра подъехать туда и посмотреть,– предложил Келп.
– Ну,– сказал Дортмундер,– я бы хотел тебя попросить заняться кое-чем другим завтра.
– У тебя уже есть план?– с надеждой спросил Келп.
– Нет, у меня уже ситуация-катастрофа. Дортмундер отпил немного бурбона из своего стакана, чуть больше, чем выпил из своего стакана Келп, и сказал:
– Для начала, Эппик уже знает, что ты в теме. Сегодня он мне сказал: «Полагаю, ты будешь работать с Энди Келпом». .
– И снова разговоры обо мне,– фыркнул Келп, и его перетрясло.
– Знаю. Я чувствую себя точно так же. Но дело вот в чем. Встретиться с этим Эппиком так же важно, как и увидеть это здание банка.
– О, да?
– Завтра утром,– продолжил Дортмундер,– в лимузине этого богатого дяди мы отправляемся куда-то на север штата, Эппик и я, чтобы посмотреть, насколько это, так называемое поместье, безопасно для хранения шахматного набора после того, как мы его, ха-ха, украдем.
– То есть ты хочешь, чтобы я поехал завтра на север,– предположил Келп,– в лимузине с тобой и Эппиком.
– И шофером.
Келп обдумывал эту мысль, в то время как где-то сзади у барной стойки послышался отчаянный возглас:
– Взболтать, но не смешивать!– прокричал шутник.
Келп посмотрел в свой стакан, но не стал пить.
– А для чего,– задумчиво спросил он,– мне все это делать?
– Может мы извлечем из этого какой-то урок.
– Но явно не то, что нам хотелось бы узнать.– Келп налил себе еще немного бурбона. – Ну и во сколько мы начнем заниматься этим дрянным делом?
13
Быть мелкой сошкой в огромной юридической корпорации в центре Манхэттена может значить только одно – что у этой сошки ничтожно мало свободного времени. Сегодня вечером снова только после десяти вечера Фиона смогла позвонить своему сожителю Брайану, чтобы сказать:
– Уже еду домой.
– Будет готово к твоему приходу.
– Заскочить чего-нибудь купить? Под этим вопросом она подразумевала покупку вина.
– Нет, все, что нужно, я уже купил. Что означало, что он уже купил вино по дороге домой из студии.
– Увидимся, дорогой.
– Увидимся, дорогая.
Интерьер Файнберга и компании подразумевал одинаковое освещение двадцать четыре часа в сутки, поскольку только у партнеров и их компаньонов были офисы по периметру здания, а значит и окна были тоже только у них. А остальная часть была похожа на космический корабль, запущенный куда-то далеко-далеко во вселенную. Единственное обозначение того, что уже было десять вечера, когда Фиона проходила мимо зоны отдыха к лифту, был пустующий стол секретаря. Последняя ботоксная кукла ушла в пять, а поэтому Фионе нужно было доставать свое рабочее удостоверение, чтобы запустить лифт. И только когда она вышла из лифта, затем в лобби, а оттуда на улицу, она почувствовала, что она, наконец-таки, вернулась на землю, где уже царила ночь и буйное транспортное движение на Пятой авеню..