Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
– Миссис Уилер?
Недоверие вылетело из этой дамочки, словно мухи из мусорного бака.
– Д-да? Прокуренный баритон, тем не менее, голос довольно властный, как будто хрип плотоядного животного.
– Миссис Уилер,– поторопилась объясниться Фиона,– я Фиона Хэмлоу, одна из адвокатов нижнего звена, мне посчастливилось работать над крохотным кусочком вашего дела, и я очень надеялась, что однажды у меня появится возможность сказать вам, как сильно я вами восхищаюсь.
Тут уже даже секретарша удивленно подняла
– Правда?
– Вы приняли настолько уверенную позицию,– уверяла ее Фиона. – Многие бы просто сдались, позволили бы себя растоптать, но не вы.
– Не я,– согласилась миссис Уилер, в ее хрипе послышалась нотка самодовольства. На горизонте количество мух уменьшалось.
– Позвольте,– попросила Фиона,– я просто пожму вам руку.
– Мою руку.
– Мне больше ничего не нужно,– уверяла ее Фиона и позволила себе легкий девчачий смешок. – Мне может серьезно влететь просто за то, что я с вами говорю. Но из всех людей, которых мне доводилось знать с тех самых пор, как я пришла сюда работать, вы единственная, кем я действительно восхищаюсь. И поэтому – если это не слишком – если это превышение полномочий – позвольте? И она протянула свою миниатюрную правую руку, все с той же веселой и полной надежды улыбкой на лице и боготворящим светом в глазах.
Миссис Уилер не протянула руку в ответ. Она даже не посмотрела на нее.
– Если, мисс… – запнулась она.
– Фиона Хэмлоу.
– Если, мисс Хэмлоу, Тумбрил прислал вас, чтобы умаслить меня, будьте любезны, передайте ему, что лучше ему этого не делать.
– О, нет, миссис…
Но тут приехал лифт. Не посмотрев больше ни на Фиону, ни на секретаря, миссис Уилер прошла в лифт, как будто она капитан корабля, уверенно заходящий на узурпированное судно. Дверь за ней тихо закрылась.
Секретарь сказала:
– Думаю, Джею не стоит этого рассказывать.
– Думаю, никому не стоит рассказывать – Джею – о чем бы то не было из всего здесь происходящего,– сказала Фиона и пошла прочь. И она поймала себя на мысли, что впервые она размышляла о вражде между семьями, которая может переходить из поколения в поколение, и думала о своей семье, в противовес семье Нортвудов, и, как ей казалось, что в этой борьбе ее семья была не на стороне победителей.
19
Незаметно подбежав последние пару футов до лимузина – что было совсем непросто – Дортмундер умудрился первым сесть в автомобиль. С облегчением и гордостью за самого себя он уселся на мягкое, удобное сиденье, и был рад увидеть, что рядом с ним оказался Келп, потому что это означало, что ему не придется вести беседы с Джонни Эппиком в последующие двести миль.
Эппик, который подошел к лимузину последним, улыбнулся, глядя на парочку и сказал:
– Приятной поездки,– затем захлопнул
– Я так и думал,– ответил Пемброук и завел машину.
Машина начала свой долгий путь, Келп, глядя на пустое пространство лимузина перед собой, сказал:
– Надо будет остановиться где-то перекусить, так, Джонни?
Тишина. Разделяющее окно за Пемброуком было открыто лишь наполовину, но, видимо, этого было недостаточно. Келп подмигнул Дортмундеру и спросил еще раз чуть громче:
– Так, Джонни?
Снова в ответ ничего, поэтому Келп развернулся и сказал прямо в окошко:
– Так, Джонни?
Голова Эппика повернулась в его сторону.
– Что «так»?
– Надо будет где-то остановиться пообедать.
– Конечно. Пемброук наверняка знает какое-нибудь местечко.
– Нужно подумать,– ответил Пемброук.
Келп снова сел прямо – точнее сказать, задом наперед – и сказал:
– Значит они нас не услышат, пока мы сами этого не захотим.
На передних сиденьях Пемброук и Эппик что-то обсуждали, скорее всего, предстоящий обед, но на задних рядах их было не слышно.
– Ты прав, не услышат,– согласился Дортмундер. – А нам нужно что-то обсудить?
– Мою идею насчет «шахматного набора».
– Похищенный шахматный набор,– кивнул Дортмундер. – Было очень мило, должен сказать.
– Для нас это не просто «мило»,– сказал Келп.
– Разве? Каким образом?
– Когда фигуры будут выкрашены в черный и красный,– сказал Келп,– никто не сможет сказать наверняка, настоящие это фигуры или некая имитация, которую мы подсунули, чтобы спасти золото от прозябания в этой дыре.
Дортмундер нахмурился в профиль Келпа, но затем, по соображениям безопасности он снова повернул лицо в конец лимузина, чтобы их не услышали, и сказал:
– Ты так говоришь, как будто мы собираемся их забрать.
– Никогда не говори никогда,– уклончиво ответил Келп.
– Никогда,– отрезал Дортмундер. – Мы не будем этим заниматься.
– Мы сожжем за собой все мосты, как только дойдем до них,– пообещал Келп. – А пока тебе нужно снова поговорить с той самой внучкой.
– Я уже попросил ее достать мне план здания,– сказал Дортмундер. – И она не уверена, что сможет их достать.
– Это было бы тоже неплохо,– согласно кивнул Келп,– но я вообще-то имел ввиду снимки шахматного набора.
– Фотографии?
– Он ведь был на виду какое-то время. Это было частью судебного дела. Так что снимки точно должны быть. Если мы собираемся что-то выкрасть, нам нужно хотя бы знать как это выглядит.
– Это выглядит как шахматные фигуры, спрятанные в стальной камере в банке,– предположил Дортмундер.
– Все равно поговори с внучкой,– настаивал Келп. – Лишним не будет.