Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
– Чикагский шахматный набор,– прочитала она на экране. – Да, вот он. Что именно тебе нужно?
– Все,– коротко ответил он, глядя на экран, на котором был показан шахматный набор, ярко подсвеченный на черном бархате, собранный, в полной готовности, сверкающий, выглядел ровно так, словно был создан для королевской особы.
– Все?– она откинулась, чтобы посмотреть на него. – Тебе не может понадобится прямо все. Все судебные слушания? Тут триста страниц по этой теме, а может даже и тысячи. Ты все это просто не
– Нет, я не хочу все это читать,– согласился он. – Мне нужны все фотографии и все мерки.
– Хорошо, сейчас посмотрим… – она проверила папку с данными. – Есть фото каждой фигуры в отдельности…
– Хорошо.
– Страницы с измерениями каждой фигуры.
– Неплохо.
– Снимки под разным углом при разном освещении.
– Выкладывай.
– Итого,– подытожила она,– шестьдесят четыре страницы.
– Придется одолжить конверт,– сказал он.
Позже тем же вечером, поглощая буррито с креветками и рисом – очень вкусно – за столом в их «большой комнате», она рассказала Брайану о своей встрече с Джоном Дортмундером. Он засмеялся и спросил:
– Он что, и правда собирается спуститься в хранилище и забрать его?
– Ну, он не хочет,– сказала она,– но, похоже, мой дед и тот второй тип очень жестко на него насели. Мне остается надеяться, что они поймут, что это невозможно и оставят это все в покое.
– Трудно оставить в покое такое количество золота,– не согласился Брайан. – Я знаю, как можно спуститься в это хранилище.
– Правда? Каким образом?
– Сказать, что снимаете документальный фильм,– сказал он. – Люди из киноиндустрии могут попасть куда угодно. «Здравствуйте, мы снимаем для Дискавери Ченнел, фильм о хранилищах банка. Как, говорите, вас зовут? Проходите».
Она от души хохотала:
– О, Брайан, не думаю, что мистер Дортмундер сможет кого-то убедить, что он работает на Дискавери Ченнел.
– Нет, думаю, что нет,– согласился Брайан. Его глаза нежно блестели при свете свечи. – Очень жаль.
21
В субботу утром, после того, как Мэй ушла на работу в «Сэйфуэй», Дортмундер сел за кухонный стол и разложил перед собой фотографии и листки с описанием, которые ему вчера дала Фиона Хэмлоу. Шахматный набор оказался меньше, чем он себе представлял, но, с другой стороны, тяжелее: 680 фунтов. Да, здесь точно понадобится кто-то еще.
Согласно тому, что было написано в бумагах, шахматы не были полностью из золота, в таком случае они были бы еще тяжелее, они представляли собой деревянную форму, залитую золотом, на каждой фигуре были инкрустированы от трех до пяти драгоценных камней, чтобы различать команды: жемчужные для белой команды, рубины для красной. Короли и королевы были высотой до 4 дюймов, остальные фигуры еще меньше. Золото было обработано настолько деликатно и аккуратно, словно это и правда делалось для монарха.
Дортмундер
– Как оно?
– Что нового?
– Ну, у меня есть фотографии,– сказал он, бросив взгляд на бумаги, разбросанные по столу. Он понимал, что это полный идиотизм хотеть скрывать подобную информацию, но есть как есть.
– Фотографии? Уже?
– И характеристики, и размеры, и все такое прочее.
– Скоро буду,– ответил Келп, и уже совсем скоро он оказался на кухне,– Не хотел отвлекать тебя дверным звонком.
– Я очень это ценю,– ответил Дортмундер. – Как там мои дверные замки поживают?
– О, все в порядке,– уверил его Келп. – Давай лучше посмотрим, что тут у тебя.
– Есть одна загвоздка,– сказал Дортмундер.
Келп взял одну из фотографий шахматного набора в руки, но продолжал смотреть на Дортмундера.
– Ты хочешь сказать, кроме того, как мы сможем до него добраться?
– Одна ладья,– ответил Дортмундер,– легкая.
– Легкая? Что значит «легкая»?
Дортмундер показал на той фотографии, что Келп держал в руках, он указал на белую ладью и сказал:
– Вот эта примерно на фута три легче, чем вот эта,– и он указал на вторую ладью,– но вот эта вторая такая же как и остальные две из другой команды.
Пока Дортмундер копался в поисках другой фотографии, Келп уставился на ту, что была у него в руках, где был изображен весь набор.
– То есть ты хочешь сказать, что вот эти все весят одинаково?
– Почти. Есть крохотная разница, но это потому, что в каждом разные камни. Вот, здесь отдельные фотографии вот этих двух. Та, что справа, она легкая.
– Королевская ладья,– прочитал Келп под фотографией и перевел взгляд на маленький золотой замок, украшенный четырьмя сверкающими жемчужинами. – Я думал, что «ладья» означает «обманывать кого-то».
– На фута три примерно, я в курсе. Но на одной из этих страниц слово «ладья» с такой штукой… – и он нарисовал в воздухе знак перевернутого смайлика.
– Понимаю, о чем ты,– сказал Келп.
– Вот и хорошо, а иногда его тут называют «замок». В любом случае, каким-то из этих вариантов он называется.
Келп склонился над отдельными фотографиями двух белых фигур, потом откинулся назад и покачал головой.
– Может,– предположил он,– мы сможем больше понять, когда приберем их к рукам. Украдем их.
Дортмундер с недоверием посмотрел на него.
– Приберем к рукам? Ты что, забыл, что они до сих находятся в хранилище банка? Это Эппик и Хэмлоу уверены, что сейчас что-то эдакое произойдет, но, Энди, ничего не произойдет.