Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Молодая женщина опустила руку.
— Чарли.
Катсук ничего не ответил.
Она поглядела на Дэвида, потом снова на Катсука.
— Не думала, что это сработает.
Катсук пошевелился. Голос его звучал странно.
— Песня.
— Ты считаешь, я пришел сюда из-за песни?
— Почему бы и нет.
Катсук ослабил зажим на плече Дэвида.
— Хокват, это Тсканай… старая знакомая.
Направляясь к ним, девушка возразила:
— Меня зовут Мэри Клетник.
—
— Ой, Чарли, брось ты эти глупости, — сказала девушка. — Ты…
— Не называй меня Чарли.
Хотя говорил он и мягко, что-то в его тоне остановило ее. Она опять поднесла руку к щеке.
— Но ведь…
— Сейчас у меня другое имя: Катсук.
— Катсук?
— Тебе известно, что оно обозначает.
Девушка замялась.
— Центр… что-то вроде того.
— Что-то вроде того, — осклабился индеец. Он указал на мальчика. — А это Хокват, Невинный, который ответит за всех наших невинных.
— Но ведь ты же не думаешь взаправду…
— Я покажу тебе правду, и только она будет правдой.
Ее взгляд остановился на ноже, висящем у Катсука на поясе.
— Так что ничего сложного, — продолжил индеец. — А где остальные?
— Большая часть ушла еще до зари… искать.
— Меня?
Девушка кивнула.
При этих словах сердце Дэвида забилось сильнее. Племя Катсука находилось здесь, чтобы помочь. Они были частью поисковой группы. Он сказал:
— Меня зовут Дэвид маршалл. Я…
Резкий удар сбоку чуть не сбил его с ног.
Тсканай поднесла руку ко рту, сдерживая вскрик.
Своим обычным тоном Катсук заметил:
— Тебя зовут Хокват. Не забывай об этом. — Он повернулся к девушке. — Мы провели ночь на старой шахте, даже развели там костер. Как же ваши следопыты не заметили этого?
Она опустила руку от губ, но не ответила.
— Неужели ты считаешь, что меня привела сюда твоя несчастная песня?
Тсканай конвульсивно сглотнула.
Дэвид, у которого щека горела от удара, злобно поглядел на Катсука, но страх удержал его на месте.
— Кто остался в лагере? — спросил Катсук.
— Насколько мне известно, — отвечала Тсканай, — твоя тетка Кэлли и старый Иш. Ну, может еще пара ребят. Им ее захотелось выходить на утренний холод, так рано.
— Вот вся история ваших существований, — вздохнул Катсук. — Радио у вас есть?
— Нет.
Лосиная шкура позади девушки поднялась снова. Из хижины вышел старик — с длинным носом, седыми волосами до плеч и птичьей фигурой. На нем был нагрудник и зеленая шерстяная рубаха, свободно болтающаяся на его тощем теле. На ногах были заплатанные ботинки. В правой руке он держал ружье стволом вверх.
При виде ружья надежды Дэвида вспыхнули снова.
— Услышал, услышал, — сказал старик. Голос у него был высокий и чистый.
— Здравствуй, Иш, — сказал Катсук.
Старик вышел из дома, отбросив шкуру. Передвигался он боком, волоча левую ногу.
— Так значит, Катсук?
— Да, это мое имя. — В голосе Катсука чувствовался оттенок уважительности.
— А зачем? — спросил Иш. Сейчас он занял место рядом с Тсканай. Между ними и Катсуком с мальчиком было футов десять.
Дэвид почувствовал, что эти двое — соперники. Он поглядел на Катсука.
— Мы оба знаем, что открывает разум, — ответил тот.
— Ага, отшельничество и размышления, — сказал Иш. — Так ты считаешь себя шаманом?
— Ты воспользовался правильным словом, Иш. Я удивлен, мальчик.
— Я следовал древним путям, — объяснил Катсук. — После размышлений в горах, в холоде и посте, я нашел себе духа.
— И теперь ты стал лесным индейцем, а?
Жестким, холодным голосом Катсук заметил:
— Не называй меня индейцем.
— Хорошо, — согласился Иш и перехватил ружье.
Дэвид перевел взгляд с ружья на Катсука, боясь вздохнуть, опасаясь, что тем самым привлечет к себе внимание.
— Ты и вправду считаешь, что у тебя есть дух? — спросил Иш.
— О, Господи! Какие глупости! — вздохнула Тсканай.
— Я не смог разминуться со своими соплеменниками на своей родной земле. И я знаю, почему вы здесь. Мой дух рассказал мне.
— И почему же мы здесь? — спросил его старик.
— Вы воспользовались охотой на меня, чтобы нарушить хокватские законы, чтобы настрелять дичи, необходимой вашим семьям для того, чтобы выжить, но которая по праву ваша.
Старик усмехнулся.
— Для того, чтобы сказать это, дух не нужен. Ты считаешь, что на самом деле мы за тобой не охотимся?
— Я слышал песню, — сказал Катсук.
— И это она привела тебя сюда, — заметила Тсканай.
— Вот именно, — согласился с ней Иш.
Катсук отрицательно покачал головой.
— Нет, дядя моего отца, ваша песня не приводила меня сюда. Я пришел к вам, чтобы показать нынешнее свое положение.
— Но ведь ты даже не знал, что я здесь, — запротестовал Иш. — Я же слышал, как ты спрашивал у Мэри.
— У Тсканай, — поправил его Катсук.
— Мэри, Тсканай — какая разница?
— Ведь ты же знаешь эту разницу, Иш.