Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Само по себе неандертальское наследие было высосано из пальца, однако все, поддаваясь общему историческому заблуждению, так или иначе воспринимали его всерьез. Аида и ее более кровожадные потомки, наверное, рассчитывали, что такая легенда внушит страх или хотя бы уважение перед боевыми талантами этой малой расы. Некоторые неондерталы пользовались этим, однако большинство предпочитали восстановить «историческую справедливость» и представляли неандертальцев предками европейцев, более высокоразвитыми (их мозг был гораздо крупнее, чем у «современного» человека), артистически одаренными и миролюбивыми.
Вот такая приблизительно картина сложилась в голове Кэт-два, а также, вероятно, у Тэ, Беледа и остальных. Колом, однако, по-прежнему торчали две реплики: замечание Тэ «Что ж, вот одно объяснение, почему мы не встречались» и реакция Барда «А что, есть и другое?». Бармен пытался поставить рассказ Барда под сомнение? Ариана смотрела на неондертала явно недружелюбно. Но чего взять с джулианки: она везде и во всем ищет подвоха.
Тэ, похоже, тоже это заметил. Он переводил взгляд с Арианы на Барда и обратно.
Бард посмотрел на селенца и улыбнулся, обнажив ряд пожелтелых эмалевых валунов, торчащих из верхней челюсти.
— Уверен, за то время, которое наша Семерка проведет вместе, мы с Тюратамом расскажем вам немало захватывающих историй о том, что пережили наши предки и родственники на поверхности за прошедшие десятилетия.
Вопрос, однако, остался без ответа. При этом Бард изящно перевел стрелки на Тюратама Лейка, намекая, что в его биографии, пожелай он ей поделиться, темных мест не меньше. Да и вообще, что это они так привязались к неондерталу, когда и у остальных членов Семерки в прошлом не все чисто?
Ариана откинулась на спинку кресла и притворилась, будто разглядывает маникюр. Разговор не удовлетворил ее ни на йоту. Кэт-два попыталась поставить себя на место джулианки: каково это — увидеть, что создание, специально выведенное горсткой безумцев для того, чтобы убивать голыми руками, настолько искушено в светских беседах?
— Я — тот, кто я есть, — сказал Тэ.
— В смысле? — спросила Ариана.
— Бармен. Всегда рад новым знакомствам. — Он кивнул в сторону Барда. — А также предложить гостям выпить. Кого-нибудь мучает жажда?
Никого не мучила.
— Я имел в виду напитки, — уточнил Тэ. — Что касается жажды знаний, то, думаю, она обуревает всех.
Доку это понравилось.
— Ты говоришь о знаниях вообще?
— Если бы меня интересовало чистое знание, я бы, пожалуй, жил где-нибудь на Стромнессе, копался в записях, — ответил Тэ. — Нет, меня больше интересует практическая сторона.
— То есть ты хочешь знать, зачем мы здесь собрались, — подытожил Док.
Тэ счел такую постановку вопроса грубой и изогнул шрам, на месте которого когда-то росла
— Если вы пожелаете поделиться с нами этими сведениями, я с удовольствием выслушаю. И даже если нет, я все равно не против принять участие в вашем предприятии. В разумных пределах, конечно.
Док посмотрел на Ариану. В голове Кэт-два завертелись шестеренки. Итак, Ху Ной уступает ведение совещания Ариане. Говорить, что она главная, пожалуй, чересчур, но вполне может напрямую подчиняться настоящему руководству.
— Большая часть операции будет проходить на поверхности, — сказала она. — Об этом все уже, наверное, догадались, поскольку мы, вопреки обычной процедуре, привлекли к работе селенцев, — она повела глазами в сторону Тэ и Барда, — и экспедиционников, — она кивнула на Кэт с Беледом.
Тэ снова хмыкнул, видимо, намекая, что едва ли человека вроде лейтенанта Томова можно всерьез принять за сотрудника отдела экспедиций. Ариана холодно посмотрела на него, мол, все замечания при себе, затем продолжила:
— И, конечно же, мне не нужно объяснять, как крепко связаны с Землей Док и Меми.
Все заметили, что Ариана не упомянула себя, но даже если она сделала это намеренно, то виду не подала. Каждый, таким образом, мог строить свои догадки о том, где она служила и какова ее связь с поверхностью.
— Секретность крайне важна. Именно поэтому мы покинем Колыбель и будем перемещаться в атмосфере или по земле.
То есть на самолетах, наземном транспорте, но не на ракетах, бола или гигантских кнутах Эйткена-Кухарски.
— Покидать Колыбель и возвращаться на нее мы будем, по возможности, через подземные переходы на платформах.
— И когда будет… — начала Кэт-два.
— Каямбе, — перебила ее Ариана. — Через два дня.
— Мы отправимся с Каямбе в Берингию по поверхности?
Тэ и Бард с интересом взглянули на Кэт.
— Я ничего не говорила про Берингию, — заметила Ариана.
— Но это же очевидно, — сказала Кэт. — Именно туда отправляли нас с Беледом и кучу других людей. Там я увидела то, что увидела и о чем рассказала Беледу. Мы ведь поэтому так торопимся, да?
— Данную операцию готовят уже несколько лет. Но ты не так уж далека от истины.
— Тэ родом из тех мест. Это понятно по его акценту. А Бард с юга, с Антимера, — продолжила свои умозаключения Кэт.
— Да, от платформы Каямбе мы направимся на север, — подтвердила Ариана.
— Путь неблизкий, мягко говоря, — уточнил Тэ.
— Нам не запрещено пользоваться воздушным транспортом, — напомнила джулианка.
— Если у нас будет большой планер, — вставила Кэт-два, — то достаточно поймать подветренную волну над Андами, Сьерра-Невада и Каскадными горами, и мы доберемся до места за один-два дня.
— Могу всех уверить: такой планер у нас будет, — сказала Ариана.
Дно Колыбели, если смотреть с экватора, было плоским и очертаниями напоминало яйцо, направленное острым концом по ходу движения: с востока на запад. В гладкой поверхности то тут, то там проглядывали небольшие люки, тщательно спроектированные выступы, отверстия и так далее. Все они были связаны с асимметричным устройством города наверху, что предполагало наличие четкого плана.