Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Дальше было, что называется, «просто для машины — непостижимо для человека». Нос планера зацепился за хвост цепочки роботов, которая готовилась взметнуться в воздух. Цеплеты быстро разогнались, аппарат задрался вертикально вверх и вышел на свет. Хвост планера был свободен: петля Эйткена специально разомкнулась. Теперь она представляла собой кникштель, который разгонялся все сильнее и сильнее, готовясь бросить планер высоко в небо. Тэ лежал на спине и смотрел вперед. Цеплеты выбрасывали аэродинамические стабилизаторы, чтобы кнут не изгибался. Через несколько секунд планер достиг пика и тут же отсоединился от цепи. Он летел со скоростью несколько сотен километров в час на высоте две тысячи метров. В это же мгновение цепь начала распадаться на отдельные звенья. Цеплеты, чувствуя, что они в воздухе поодиночке, открыли хвостовые стабилизаторы и превратились из патронов
Все это Тэ представлял в голове, потому что они уже улетели далеко вперед. Впрочем, эту операцию он наблюдал в своей жизни неоднократно: эй-ставы выполняли ее по несколько раз на дню. Эти же самые цеплеты — в иной конфигурации — с той же легкостью могли разогнать аппарат для встречи с бола на орбите либо поймать планер на лету и безопасно спустить его в ангар.
Первые полчаса полета желудок Тэ негодовал. Кэт-два закладывала внезапные виражи, по-видимому, ища среди воздушных потоков наиболее подходящий. Те, кто в основном летал на аппаратах с двигателем, с трудом привыкали к непредсказуемому поведению планера. Для Тэ это, впрочем, было не в новинку, к тому же он понимал, что Кэт-два просто выискивает, как бы получше войти в подветренную волну, невидимо витающую в верхних слоях атмосферы над гребнем Анд. Наконец она ее нашла: болтанка прекратилась, и Тэ с силой вжало в спинку кресла. В ровном горизонтальном полете они двигались на север со скоростью около трехсот километров в час. Далее задача Кэт-два — с помощью сенсорного интерфейса со встроенными лидарами прогнозировать дальнейший полет и при необходимости корректировать курс, избегая завихрений и воздушных ям.
Ничего интересного не происходило, и пассажиры либо задремали, либо уткнулись в книги. За Тэ, развалившись на два кресла, сидел Белед Томов. Он отдыхал, прикрыв глаза, но взгляд его все равно был направлен в окно. Наверное, старался следить за горизонтом, чтобы не укачивало. Во всяком случае, к общению он был не расположен.
В ходе посиделок после знакомства с коллегами по Семерке Тэ удалось составить приблизительную картину задания, которое Кэт-два с Беледом выполняли в Берингии. Белед, конечно, изо всех сил пытался поддерживать легенду о том, что он — сотрудник отдела экспедиций, но верилось в нее с трудом. Всем стало только легче, когда Док открыто обратился к феклиту по званию: лейтенант Томов.
Военные делились на три основные подгруппы, которые в обиходе называли: кнопкодавы, землеходы и змеееды. Кнопкодавом Белед явно не был. Это единственное подразделение вооруженных сил, где можно встретить айвинца или хотя бы камилита. Значит, либо землеход, либо змееед. Землеходы — что-то вроде регулярной армии — крупными соединениями дислоцируются у границ, но для них Белед был уж слишком хорошо подготовлен. Впрочем, чего только не бывает: может, он по жизни такой большой и накачанный. Но скорее всего, он все-таки змееед, то есть отличившийся землеход, которого перевели в одно из спецподразделений: козаки («контроль за соблюдением карантина»), резаки («разведка и рекогносцировка») или берсы (сокращенно от «берсерки»).
Козаки стоят в самом низу иерархии, и к ним относятся с некоторым презрением. Да, их вызывают для разгона демонстраций и подавления беспорядков, но в основном они стоят у переходов и советуют прохожим не ввязываться в неприятности. Про их умственные и моральные качества ходит немало анекдотов. Тэ даже представить не мог, за что такой может попасть в Семерку, поэтому отмел этот вариант сразу. «Разведка и рекогносцировка» подходила больше, и наверняка так оно и было, раз Белед недавно был на поверхности и выполнял вполне типичное для резака задание. В разговоре он как-то обронил, что проходил мимо РКС и наблюдал за ее обитателями: как раз этим резаки и занимались. И только телосложение Беледа мешало Тэ однозначно записать его в разведчики. Значит, оставался шанс, пусть и маловероятный, что Белед Томов — берс. Впрочем, вопреки тому, что показывают в кино, не все берсы — гора мышц. Многие из них вполне обыкновенные люди, возможно, слегка перекачанные. Берсерки не представляют собой какого-то единого корпуса, а работают в небольших ячейках, каждая из которых специализируется на конкретных задачах вроде ведения боевых действий в условиях невесомости или под водой, десантирования в капсулах или секретных операций в жилых районах. До сих
Из всех пассажиров не был погружен в себя только Лангобард. Неудивительно, раз он несколько дней вынужденно провел взаперти. Тэ подсел к нему и начал расспрашивать о виноградниках его клана на Антимере. Вполне естественная тема для разговора с барменом из Колыбели, но оба прекрасно понимали, что это лишь повод. Бард, впрочем, с радостью подыгрывал и подробно рассказывал о вулканической почве, о том, как благодаря «ТерРеФорму» за последние несколько веков она превратилась из безжизненной груды булыжников в экосистему, и как его предки контрабандой провезли саженцы виноградной лозы из ботанических садов синих и красных, а потом немало помучились, как их удобрять, чтобы прижились. Между строк в этой истории читалось, что им в этом кто-то помогал — не неондерталы. Представителям этой расы провозить контрабандой растения на поверхность было бы чрезвычайно трудно даже целиком на территории красных. У синих же неондерталы вызывали подозрение одним своим видом; Карантин задерживал и обыскивал их, даже если те не были причастны ни к каким противозаконным действиям. Когда Тэ на это указал, Бард ответил «да», но при этом наклонил голову, мол, оно и понятно. Затем он объяснил, что его сородичи больше десятилетия провели на границе в полном мире и спокойствии и с течением времени выстроили добрососедские отношения с сочувствующими на синей стороне. Сначала они обменивались припасами, чтобы разнообразить рацион друг друга, затем начали устраивать пикники на природе, спортивные соревнования и прочие развлечения. Да, феклиты (здесь Бард кивнул в сторону дремлющего Беледа) держались обособленно, но вот с динайцами отношения всегда были хорошими.
Тэ не видел причин сомневаться в правдивости этого замечания, но также понимал, что Бард сказал это не просто так: он как бы намекал, что готов дружить с Тэ. На самом деле, у динайца с неондерталом было много общего. Оба — селенцы, которые нашли себе место в обществе Колыбели и при этом не потеряли связи с поверхностью: с точки зрения жителей кольца, такие связи были немыслимы, для этих двоих — вторая натура.
— Что ж, это хорошо, — сказал Тэ. — Меня воспитывали в страхе перед такими, как ты.
— Еще бы. Как далеко от границы ты рос?
Под «границей» Бард имел в виду место, где меридиан 166°30? разрезал Берингию, так же, как и Антимер на юге. Территория Сибири, к западу, принадлежала красным, в зону синих на востоке входила Аляска. Ирония заключалась в том, что Каменный Ливень воссоединил два разделенных континента, а люди снова провели по нему воображаемую границу.
— Мы кочевали, — ответил Тэ. — В отличие от вас, у нас не было законного права находиться на Земле.
Уклончивый ответ разочаровал неондертала, что сразу проявилось на его выразительном лице.
— Стоит подойти слишком близко, и нас либо арестует гарнизон синих, либо, — добавил Тэ с улыбкой, — поймают неондерталы, зажарят и съедят.
После такой безвкусной и оскорбительной шутки Бард мог сделаться врагом на всю жизнь, а мог, наоборот, понять, что Тэ знаком со всем этим не понаслышке. Использовать такой прием в беседе всегда рискованно. Однако нельзя забывать, что Тэ оказался на планере в компании шести совершенно незнакомых людей. Цель путешествия никто толком не объяснил. Планер загружен ящиками без маркировки; в некоторых из них почти наверняка оружие. Как минимум трое из Семерки (Белед, Лангобард и Тюратам) умеют им пользоваться, да и Кэт-два проходила курсы самообороны в отделе экспедиций, так что при случае выстрелить из катапульта сумеет. В общем, не время и не место для расшаркиваний и светских приличий — это вам не уважаемый частный клуб в Колыбели. Отношения необходимо прояснять сразу.
Бард, запрокинув голову, рассмеялся.
— А чего бы не уйти дальше на восток и вообще никого не бояться?
— Первые поселения выскочек не могли себя прокормить. Приходилось торговать с синими, чтобы обеспечить рацион витаминами.
— Из-под полы, я полагаю?
— Безусловно.
— И что вы давали взамен? Женщин?
Это был ответный выпад на шутку про «зажарят и съедят». Бард тоже проверял собеседника.
— Нет, наши женщины слишком страшные, — невозмутимо ответил Тэ.