Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Да, сказал.
— Предполагаю, диггеры отправляли разведчиков за сто шестьдесят шесть градусов тридцать минут. Они, конечно же, не знали, что пересекают какую-то границу. Это же, понимаешь, в конце концов, воображаемая черта.
Тэ не сдержал смеха.
— Эйнштейн, если мы все-таки выберемся из этой заварушки живыми, я отправлю тебя в школу манер.
— Чего?
— Курсы этикета для айвинцев. Там тебя научат общаться с представителями иных рас.
— А что не так?
— Забудь. Извини, перебил. Продолжай.
— Их разведчики, наверное, сталкивались с пограничниками красных — то есть с неондерталами.
—
— Монстр — возможно. Инопланетянин — нет.
Тэ кивнул.
— Да уж, при всем уважении к Барду и его сородичам, лучше бы диггерам раньше повстречались динайцы.
— А что неондерталы? — спросил Эйнштейн.
Тэ не сразу понял вопрос.
— Хм… Если они тоже видели диггеров, то должны были о них доложить.
— Значит, красные знают о существовании диггеров. Возможно, уже давно.
— Знают или, по крайней мере, подозревают, — согласился Тэ. Завеса тайны понемногу спадала, и от этого становилось легче. — К их поиску подключили весь аппарат разведки. Ариана начала высматривать и вынюхивать. Воспользовалась всеми связями с отделом экспедиций, какие у нее были. Подергала нужные ниточки, чтобы стать членом Семерки. И привезла домой сувенир.
— Тоже мне сувенир, — ответил Эйнштейн.
Тэ посмотрел на лицо парня в отблесках костра, но так и не понял: это он съюморил с каменным лицом или снова продемонстрировал полное отсутствие социальных инстинктов. Впрочем, неважно.
— Пингеры! — воскликнул Эйнштейн, как будто пора было переходить к следующей теме.
— Прежде чем Незнам заткнул ее, Сонар-Таможня успела сказать, что это морской народ.
— Он бьет ее, как думаешь? — спросил Эйнштейн.
Развивать эту мысль, подумалось Тэ, — все равно что залезать в яму со змеями. Поэтому с ответом он не торопился. Один раз в жизни, еще до войны, он точно так же без оглядки влюбился в девушку, как и Эйнштейн в Сонар-Таможню. Даже такого краткого опыта хватило, чтобы понять, что эта сила реальна и что с ней надо считаться.
— Мне кажется, — сказал он, — что в их обществе телесные наказания в порядке вещей, и страх наказания держит таких, как она, в повиновении. Но на деле к рукоприкладству прибегают редко. Боюсь, ничего с этим не поделаешь, ведь достаточно лишь косо взглянуть на Незнама, и он тебя попросту убьет. Тебе, вероятно, простят небольшие проявления заботы об Энци, если вы с ней еще хоть раз встретитесь. Но если будешь проявлять слишком много внимания, ее накажут. А тронешь ее — нам всем конец.
— Почему?
— Потому что в подобных культурах за женской невинностью следят с фанатичным трепетом. Ладно, давай к пингерам. Есть мысли?
— Нет. У тебя? — отозвался Эйнштейн.
Он отвечал односложно: видимо, речь Тэ произвела сильное впечатление.
— Что-то смутно припоминается, но нужно изучить и проверить, чтобы говорить наверняка.
— «Морской народ» — значит, должны быть корабли, — заметил Эйнштейн. — Но…
— Но мы их не видели.
— Может, это всего лишь группка диггеров, которые скрываются в густых лесах на побережье? — предположил Эйнштейн.
— Нет, Незнам четко обозначил, что суша принадлежит им, а океан назвал вотчиной пингеров.
— И какая у тебя гипотеза?
— Никакой, — слукавил Тэ.
На этом их вечерняя беседа закончилась. Они раскатали спальные мешки и улеглись. Тэ спал на удивление хорошо,
Он выполз из мешка, чтобы отлить, потом проверил, как там Кэт-два. Она дрожала, лоб был горячим, но не настолько, чтобы начать беспокоиться.
Часы отобрали, но по ощущениям сейчас было около трех утра. С появления «Тора» прошло почти двенадцать часов. Ариана с Марж уже должны приближаться к орбиталищам красных. Согласно неумолимым законам орбитальной механики, дорога до геосинхронной орбиты всегда занимала примерно двенадцать часов. Интересно, куда они направлялись: прямиком в столицу красных — Киото, в какое-нибудь военное орбиталище или же в Кулак, который завис над Макасарским проливом. В капсуле «Тора» и одному-то тесно. Трудно представить, что чувствовала Марж. Драку за «Сраптсманэр» многие бы сочли беспричинной и жестокой, из тех, что рождают посттравматические кошмары. Диггерша едва ли предполагала, что «инопланетянка» возьмет ее на мушку и похитит. Но даже все это было бы вполне обыденным по сравнению с тем, что произошло дальше. Навряд ли Марж видела приближающийся «Тор». Для нее все произошло невероятно быстро: только что она стояла на земле, а вот уже заключена в небольшой кабинке с вооруженным мутантом и впервые в жизни испытывает суровые перегрузки. Через несколько минут она впервые ощутит невесомость. Вероятно, она иначе представляла себе тот день, когда проснулась вчера утром. Интересно, Ариана сразу перешла к допросу? Или начала по-хорошему? А может, просто всадила ей дозу транквилизатора, чтобы не путалась под ногами эти двенадцать часов?
С точки зрения Марж, «Тор» — нечто невообразимо странное. С точки зрения Тэ и любого другого орбитера, его запуск был самым дерзким нарушением Договора за последние двадцать лет и равнозначен объявлению войны. С другой стороны, если вдуматься, до Тэ уже доходили загадочные обрывки разговоров, которые вели между собой влиятельные люди в «Вороньем гнезде», о странных делах, творящихся в южных морях. Возможно, поэтому они — кто бы это ни был — решили, что феклитов в Семерке будет представлять Белед. Его спина испещрена шрамами от механических хлыстов, которые можно получить только в жаркой схватке с неондерталами. Стало быть, и Бард не так прост, как может показаться на первый взгляд.
А что же Тэ? Он тоже был участником боевых действий на Земле и тоже мог продемонстрировать шрамы. Но вместо него можно было подобрать кого-нибудь еще, кто лучше способен возглавить поход и установить первый контакт с расой людей, настолько чуждых орбитерам, будто они с разных планет. Выбрали Тэ. Главным доводом в его пользу стало то, где он работал и кому принадлежало заведение. За «Вороньим гнездом» стояли старые капиталы — настолько огромные, что Хозяев нисколько не волновали ежемесячные убытки — главное, чтобы бар работал. Это была, так сказать, благотворительная организация, созданная для служения не культуре или Духу, а такой вещи, как Цель. И проработай Лейк там еще несколько десятков лет, возможно, однажды кто-нибудь из Хозяев усадит его в «Укромном уголке» и снизойдет до рассказа о том, в чем именно эта Цель состоит.