Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Магнус глянул на меня как-то странно.
— Тристан из Тинтагеля? — Он обернулся на спутников, которые тоже разом переглянулись. — Ты великий герой?
— Об этом спроси императора, — ответил я, — ибо лишь его мнение влияет на мое жалованье.
Магнус еще мгновение рассматривал меня, затем рассмеялся вместе со своими спутниками.
— Приятно встретить человека, говорящего как мы, — сказал он, протягивая мне руку в знак дружбы.
Мы условились преломить хлеб, как только оба освободимся, и я вернулся на свой пост.
Позже в тот же день я разыскал Чиру. Она намеревалась закончить
С уважением,
подполковник Тристан Лионс
ДНИ 1790–1797 (КОНЕЦ ИЮНЯ, ГОД 5)
Сообщение подполковника Тристана Лионса:
Ребята, я пишу здесь, может кто-то, кого перенесут в Конс, подтвердит то, что я сейчас наблюдал, или соберет дополнительную инфу.
Я здесь общался с Магнусом из Нормандии. Многие из вас слышали о нем как об одном из главных варягов — не столько по званию, сколько по уважению, которое питают к нему другие вар. стражи, а это дорогого стоит, учитывая, что он норманн. Я случайно пересекся с ним несколькими днями раньше, и он предложил пообедать вместе.
Как все знают, по инструкциям нам не положено близко сходиться с историалами, поскольку ничем хорошим такое не кончится (если вы не обольститель и не увещатель, для которых это должностная обязанность.) Поэтому я сомневался, принимать ли приглашение Магнуса. Однако, как я говорил, он — уважаемый ветеран, а я в общем-то новичок. Такое приглашение — большая честь, и отказаться значило бы возбудить лишние подозрения.
Дело осложнялось тем, что Магнус (несмотря на свой статус, довольно безбашенный чувак), решил, что обедать мы будем не в трапезной варяжской стражи и даже не в ближайшей таверне, куда обычно ходит наш брат, а в венецианском квартале, потому что ему «нравится запах морского промысла» или что-то в таком роде.
С нами никого не было. Венецианские негоцианты и члены их семей косились на нас, поскольку мы же «императорская гвардия», пришли в венецианский квартал, когда венецианский флот стоит на другом берегу Босфора и угрожает императору… но связываться с нами никто не стал. Мы сели за стол на улице, с видом на порт, и завели разговор — на первый взгляд обычную пустяковую болтовню «для знакомства». Моя легенда была рассчитана именно на такой случай — я, мол, из малоизвестного местечка в Англии, в юности гостил у родственников в Нормандии, там научился их диалекту. Магнус стал расспрашивать подробнее. Я слегка напрягся, потому что был в тех краях (а именно в деревне Коллинет) ста пятьюдесятью годами раньше, а значит, не мог подкрепить свой рассказ конкретными именами и событиями. Но между «моей» деревней и его — пятьдесят километров, достаточно для некоторой неопределенности, а Магнус оставил родные края еще в юности, так что опасность проколоться была не очень велика. Вроде бы моя легенда выдержала
Мы вкусно поели, выпили вина и двинулись назад в казармы, однако не прошли и ста шагов, как Магнус спросил:
— Хочешь взглянуть на своего тезку?
Я согласился, понятия не имея, о чем он говорит. Мы были на краю венецианского квартала, но Магнус повернул назад, в самый его центр. Мы прошли по извилистым улочкам ярдов сто. Солнце садилось (середина лета, закаты поздно). Магнус привел меня к римско-католическому храму, где служили вечерню. Для тех из вас, кто захочет его посетить, это церковь Святого Варфоломея. Позже ее разрушили во всех Нитях, про которые я знаю, так что в современности она не существует. Суть, важная для рассказа: в тот момент западный вход освещало закатное солнце.
Мы вошли, перекрестившись на католический манер (вряд ли Магнус — практикующий христианин, а на религиозных службах мы бываем с императором в православном соборе; думаю, у него просто сохранилась детская мышечная память, как вести себя в церкви).
Мы сделали несколько шагов — столько, чтобы можно было, не привлекая внимания молящихся и священника, повернуться и посмотреть на витраж в западной стене. Там было большое круглое окно в середине и несколько маленьких по бокам. Как обычно, большой витраж представлял сцены из жизни Христа с упором на святого Варфоломея (одного из апостолов), а боковые — разных других святых.
На одном из них был изображен желтоволосый рыцарь с чем-то вроде весла. Вокруг валялись воины — надо думать, побежденные враги, сзади виднелся условный силуэт церкви. Надпись над головой рыцаря гласила, что это святой Тристан Тинтагельский.
Как вы понимаете, я на минуту онемел от изумления. Потом заметил, что Магнус внимательно изучает мое лицо. Немного очухавшись, я сказал: «Надо же, я не думал, что святого, чье имя я ношу, чтут так далеко от родных краев», — и поблагодарил Магнуса за то, что он меня сюда привел. Дальше я изобразил благочестие: упал на колени, вознес молитву святому Тристану, купил свечу и поставил ее перед витражом.
По пути назад мы больше об этом не говорили. Насколько я могу понять, Магнус поверил объяснению, что меня крестили в честь святого, жившего в наших краях полтора века назад.
Но до тех пор я понятия не имел, что у католиков есть святой Тристан Тинтагельский. После возвращения я нашел в интернете его следы, но довольно смутные и смазанные МЕРЦАЛом. Видимо, святой Тристан стал реальностью в некоторых Нитях, но не во всех. Народ, что скажете?
Доктор Мелисанда Стоукс:
Буду копать. Если что нарою, сообщу.
Похоже, Магнус тебя спалил. Что с этим?
Подполковник Лионс:
Не то чтобы спалил. Но не буду врать тебе, Стоукс, дело неприятное, и, кажется, он почуял во мне что-то странное. С другой стороны, до штурма крестоносцами Галатской башни всего две недели, и дальше наши с ним пути разойдутся. Так что я намерен вернуться в ВиМН по графику, то есть завтра. Если я просто исчезну, это укрепит Магнуса в его подозрениях.