Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
Мы смотрели и посмеивались, комментируя между собой, чтобы не злить мужчин, их действия.
Наконец, палатки были поставлены, и меня спросили:
– Сашенька, ты, где будешь спать? В машине?
– Отчего же? – сказал я, увидев умоляющий Родькин взгляд, - У меня спальный мешок есть. Только сначала я лягу, а потом пусть уже Родька залазит.
– Это само собой, - согласилась его мама, поглядев на сына, - и не приставай к девочке, видишь, у неё на животе какая рана!
– Не буду! – радостно ответил Родька, и я понял, что он боится
– Да я тебя одной левой! – сказал я ему.
– Ты левша? – «удивился» негодный мальчишка.
– Я тебе покажу левшу! Погоди, немного заживёт царапина, будешь от меня бегать только так!
– Как ты сказала? «Страшнее кошки зверя нет»? Кошка драдранная!ная!
– Сам ты драный!
– возмутился я, вскакивая. - Тихо, петухи! – рассмеялся дядя Костя.
– Ну, петух у нас один! – вогнала меня в краску мама Родика, и я сел, сопя от злости.
– Успокойся, Сашенька, - погладила меня по голове тётя Марина, - поправишься, покажешь ещё этому наглому мальчишке, где раки зимуют!
– Я ему и сейчас могу показать.
– Пусть покажет! – издевался Родька, а я успокоился, думая, чего это я разозлился на глупого мальчишку, которому просто скучно?
– Буду спать в машине, - заявил я, - а то этот… не даст мне уснуть своими дурацкими шутками.
Родька сильно испугался, видно было, даже побледнел немного. Я его понимал: иногда необъяснимые детские страхи одолевают человека, признаться в этом стыдно, перебороть самому невозможно.
У меня такое же было, в детстве. Лиска, заметив мои пустые страхиувидев такое дело, сделала шалаш в лесу, там мы вместе легли спать, а ночью я проснулся один, в глухом лесу. Как я орал! Описался и обкакался! Завывая от ужаса, добежал до дома, но тут стало так стыдно за свой вид, что я, потихоньку, вернулся на озеро. Несмотря на свой малый возраст, постирал трусики, помылся сам, и вдруг понял, что ни капельки мне не страшно. Ночь была тёплой, лунной. Я вошёл в воду и поплыл. И тут услышал:
– Санька, ты что это, далеко поплыл? Давай, к берегу, утонешь ещё, там глубоко.
Оказывается, сестра всё это время наблюдала издалеказа мной, чтобы со мной ничего не случилось.
Мы тут же помирились, хорошо выкупались, и после этого жестокого лечения я уже ничего не боялся, я имею в виду из пустых страхов. Из настоящих страхов было одно: потерять Лиску. И этот страх сбылся. Наверное, моя боязнь привлекла беду.
Так я думал, глядя на растерянного мальчишку.
– Саш, извини меня, - выдавил он из себя,. – я больше не буду…
– Ну, ничего себе! – поразился папа, - Первый раз слышу, чтобы Родька извинился.
Родька сердито сверкнул глазом, но промолчал.
– Извинения приняты, - благосклонно склонил голову я. Всё же интересно иногда побывать на месте девочки! По умолчанию слабые девочки имеют большое влияние на сильных мальчишек!
Успокоив нас, взрослые решили развлечься музыкой. Из груды вещей
Как я уже говорил, я тоже люблю петь, но у меня хорошо получается только в хоре, когда в общем шуме мой голос почти не слышен.
А вот папа с мамой составили неплохой дуэт, они пели незнакомые мне песни, берущие за душу. Я лёг на спину, смотрел в бездонную, уже всю в звёздах, высь, и слушал приятное пение о тумане и запахах тайги. Это я образно, пели они обо всём, и всё мне нравилось.
Не сразу я понял, что рядом лежит Родька, до того тихо он дышал.
– Мне нравится, как папа с мамой поют, -тихонько прошептал он, - а тебе? – я кивнул в полутьме, но Родька увидел, - А ты, умеешь петь? – не отставал настырный мальчишка.
– У меня слуха нет. Не мешай.
– Всё, молодёжь, пора спать, в палатке будете ворковать. Только недолго, - сказал дядя Костя.
Я не стал спорить, взял свой спальник и залез в палатку. В темноте и тесноте раскатал мешок, разделся и забрался внутрь. Наконец-то! Какое блаженство!
– Улеглась? – услышал я осторожный Родькин шёпот.
– Можешь залазить, - разрешил я, и неуклюжий мальчишка полез, наступая мне на ноги.
– Левее, медвежонок! – не выдержал я.
– Тут темно, - сопел Родька, долго ещё возился, пока не затих.
– Саш! – услышал я, уже готовясь засыпать.
– Что? – сонным голосом спросил я.
– Можно…
– Нет.
– Почему? – удивился Родька.
– Нет, и всё.
– Даже спросить нельзя?
– Смотря о чём.
– Я хотел спросить, у тебя есть… друг.
– Друг? Ты имеешь ввиду, близкий человек, которому можно всё-всё доверять?
– Да, наверное, так.
– Нет, такого друга у меня нет. Подружка есть.
– Ну, ты, наверное, не доросла ещё, чтобы с мальчиками дружить.
– Не доросла, - согласился я, - а ты? Дорос?
– До чего? – насторожился Родька.
– Дружить?
– Кажется, дорос, - облегчённо вздохнув, ответил мальчик. Скорее всего, ждал от меня подначки. В принципе, я хотел его поколоть, но слишком серьёзную тему он поднял, а я вспомнил Ниночку, и меня опять охватила волна радости и счастья, оттого, что есть на свете эта замечательная девочка.
Я не сразу понял, что сказал Родька.
– Я хочу дружить с тобой.
– Что? – переспросил я.
– Дружить с тобой хочу. Ты мне нравишься. А я тебе?
– Честно? – спросил я мальчишку.
– Конечно честно!
– Как только я тебя увидела, сразу захотела прибить!
– А потом? – хихикнул несносный Родька.
– А потом решила прибить тебя позже. – Родька засмеялся.
– Родька, - тогда спросил я, – а ты чего боишься? – мальчишка сразу замолчал.
– Не знаю, - нехотя ответил он, наконец, - просто страшно одному, вот и всё.
– Не смущайся, я знаю, что это такое. Я тоже… боялась, и очень сильно. Меня сестра отучила от боязни.