Веселыми и светлыми глазами
Шрифт:
— Добрый день! — сказал я и остановился. Несколько секунд они молчали, для них это было очень неожиданно. — Давайте знакомиться, — предложил я и назвал себя.
— Лиза, — отрекомендовалась незнакомая мне девушка.
— Лиза?
— Да. — И улыбнулась.
Очень любопытно она улыбалась, губы оставались плотно сжатыми и растягивались в ровную линию. Юля промолчала, и на лице у нее появилась пренебрежительная гримаса.
Я прошел в свою комнату, после игры я все еще был очень возбужден и не стал читать инструкцию. Подошел к Инне Николаевне
Вторая половина рабочего дня уже прошла для меня совершенно незаметно. Если до обеда я мучительно томился, зевая над инструкцией, то вторая половина проходила так стремительно, что я недоверчиво глянул на часы, когда раздался звонок.
Это был первый рабочий звонок в моей жизни.
2
Представитель заказчика Калгин явился с хронометрической точностью, в двенадцать ноль-ноль. Это был высокий мужчина с румяным лицом и холеными руками.
— Ну как, все готово? Могу начинать приемку? — быстро спросил он, потирая руки. — Ну-с, тогда начнем.
Нахмурясь, взял у Инны Николаевны протокол испытаний, встряхнул его и стал читать. Читал внимательно. Но вдруг будто споткнулся, удивленно вскинув брови:
— Это что?
Инна Николаевна сухо сглотнула, порозовела, затем побледнела, и реснички у нее затрепетали.
— Что это? — снова спросил Калгин. — Что это? — еще громче крикнул он. — Я у вас спрашиваю, что?
Инна Николаевна заглянула в протокол и ответила:
— Здесь написано: «размер жгута».
— Что-о-о?
— Размер…
— Почему «размер», а не «периметр»? Ответьте мне, что такое периметр? Что это, что?
От его страшного рокочущего голоса Инна Николаевна совершенно растерялась и все позабыла.
— Да уж ладно вам, — сказала она, еще больше покраснев. — Всегда вы…
— Ах так, ладно! Я — злодей! Ну что ж, я — злодей, я придираюсь… Посмотрим дальше. — Он стал хватать шланги от осциллографа, тыкать их в разные места прибора, спрашивая: — Что это, что? — Крутил маховики, вздыхал, морщился, чувствовалось, как раздражение в нем все накапливается, все нарастает и нарастает, вот сейчас он вскочит со стула и уйдет.
И он вскочил!
Он схватил протокол и… подписал.
Инна Николаевна не дышала. Она все еще не верила в происшедшее. Да и я не верил.
— Как поживаете, Инна Николаевна? — милейше улыбнувшись, спросил Калгин. Инна Николаевна еще не могла отвечать. — Всё хорошеете? Цветете?
— Что вы!
— Ах, Инна, Инна!.. Ну, что слышали новенького? Куда ходили?
— Никуда.
— Как? Разве это допустимо? Помилуйте!
— Что
— Ну, это уже позади! Еще не поздно, и все можно исправить, наверстать упущенное! Вы слышали, приехал Снегирейко, сегодня премьера!
— Разве попадешь!
— Ничего нет проще! У меня два случайных билета, я их вам дарю.
— Как? Вы? Мне?
— С величайшим удовольствием! Пожалуйста! — И с ловкостью фокусника он выхватил из нагрудного кармана пиджака два билета и вложил их в руку Инны Николаевны, ненадолго задержав ее в своей руке. — Если разрешите, я за вами заеду?
— Нет, спасибо, мы встретимся в театре.
— Прекрасно! — И он вышел.
— Ну, привязался, господи! — облегченно вздохнула Инна Николаевна. Она повертела билеты, как бы прикидывая, куда их деть, вопросительно посмотрела на меня.
Но в это время в противоположной комнате скрипнул стул, посвистывание, которое не прекращалось ни на минуту, стало погромче, и Филютек вкатился в нашу комнату.
— Ну, как дела? — спросил он. — Когда придет Калгин?
— Он уже приходил.
— Принимал приборы?
— Принял.
— Отлично!.. Между прочим, прекраснейшая личность!.. А вы все хорошеете, Инна Николаевна… Хорошеете…
— О боже!..
— «Их разве слепой не заметит, а зрячий о ней говорит…» Помните, откуда это? Некрасов!.. Талант! Интереснейшая…
— Вы знаете, приехал на гастроли Снегирейко.
— О, да!
— У меня есть лишний билет, могу уступить.
— Как?!
Некоторое время Филютек недоуменно взирал на Инну Николаевну, затем благоговейно взял билет и понес его в ладошках, как несут пойманного мотылька.
— Может быть, и вы пойдете? — спросила Инна Николаевна у меня.
— Я?
— Да. Возьмите билет. В крайнем случае можете его просто выбросить. Возьмите!
И я взял.
По окончании смены, когда прозвенел звонок, я вышел во двор, по которому к проходной валом валила густая торопливая толпа. Мне было очень весело. Я был рад. Чему? А всему, что происходило вокруг меня. Все было таким удивительно хорошим, необычным. И самому тоже хотелось сделать что-нибудь хорошее, необычное. И я предчувствовал, что все сегодня будет немного по-необычному.
Я знал, что дома меня ждут отец и мать, волнуются за меня. И больше всех, конечно, моя восьмидесятилетняя бабушка, которая боится, как бы там не обидели ее «ребенка».
Но я чувствовал, что домой сейчас не пойду. Сегодня будет что-то. И наверное, когда человек вот так хочет, ему непременно повезет.
Я вдруг увидел Лизу. Пока я стоял, глядя на деревья, на крыши, на заводские заборы, народ схлынул. Лиза выходила одна. Неторопливо шла, несла в руке маленькую сумочку.
— Домой? — спросил я.
— Да.
— Пешком?
— Пешком.
— А вы где живете?
— На Колесной.
— Ну! — присвистнул я. — И до Колесной пешком?
— Да. А что?