Весенний Король

Ружникова Ольга

— Где твоя жена?! — яростно рычат в самое лицо.

Да что же это такое? Кто вломился — очередные враги или императорская стража? А если враги, то… кто? Явно ведь не братья сладкотелой Констанции. Уж на такое у них наглости не хватит.

Нет, точно и не императорская стража. Те явились бы в форме, а не в темных цветах без знака герба нанимателя. Так приходят лишь те, кто не защищен законом.

И ему не подчиняется.

Неужели бывшие слуги покойного дяди? За долгожданной местью? Тогда Алексису точно конец.

За собственную жену новоявленный герцог даже

не успел встревожиться. Потому что его схватили спящим. А Юстинианы рядом нет. Но вот куда она на самом деле делась? Только бы не вернулась сейчас!

Но как бы там ни было, раз эти спрашивают — значит, пока не знают тоже. А Юсти — умная и хитрая. Не чета ему самому. А раз не знает он, то и выдать не сможет! Даже если начнут пытать…

А вот об этом точно лучше сейчас не думать!

Судя по шуму и дикому грохоту в ночном коридоре — туда волокут схваченных сонных слуг. Не слишком рьяно сопротивляющихся. Похоже, им уже пообещали пощаду.

Могли ли так поступить дядины люди? Сам ядовитый дядя точно перебил бы всех. Но вдруг его мстительные бывшие солдаты — милосерднее?

С другой стороны, кто им помешает пообещать и не выполнить? Циничный и бесчестный дядя так поступал часто, если не всегда.

Сам Алексис сдался сейчас без боя. Почти. Смирился на скрученных руках. Все-таки квиринский опыт чему-то научил. Не впервые хватают, не впервые морду бьют. И куда-то без спроса тащат — тоже.

Пронзительных женских криков юный герцог не услышал. Но схваченным служанкам могли просто заткнуть рты, а всех прочих…

Валерия! Где Валерия?!

Алексис дернулся по-настоящему… и схлопотал уже тоже по-настоящему. Привычно. Аж в ушах зазвенело.

Из комнаты Марка — новый шум, опять грохот, отборная ругань. Чужих голосов. Да что там?

Впрочем, этот родственик ведь готовился не просто в монахи. В боевой орден воинственных михаилитов. И теперь о Марка неизвестные враги покамест ломают зубы.

Но вряд ли — надолго.

А вот Тацита уже выволокли — тоже полуодетого.

— Алексис, вы не знаете, что происходит? — безупречно вежливо спросил он. Даже почти выпрямившись в чужой жесткой хватке. — И где моя жена?

Значит, Сильвия — тоже…

Что за Темный и змеи его, где девушки?!

— Мы их найдем, — пригрозил незнакомый предводитель нападавших. Рослый, с наполовину завязанным лицом. Снизу. Только черные глаза яростно сверкают.

Не давешний капитан, но это ничего не значит.

Как и отсутствие гербов и цветов на их одежде. Зачем такое ночным разбойникам?

— Если бы мы знали, что вы нападете, сами бы вас не дожидались, — вмешался Тацит. — Мы не знаем, где женщины.

— Оставьте их себе. Нам нужны лишь две — чужеземные девицы, прибывшие вчера вечером на Проклятых кораблях. Одна уже у нас.

Которая? И почему это вдруг кажется важным?

2

— Как тебе это удалось? — Черные глаза мягкой и вежливой Сильвии — одновременно спокойны и настороженны. Как у тех, кому нечего терять.

Арабелла слишком часто видела такой же взгляд в зеркале.

Но разве тихая с виду мидантийка не боится лишиться любимого мужа? А она его любит — такое Белла теперь тоже начала узнавать безошибочно.

Кроме того, среди схваченных еще и ее брат. Арабелла волновалась бы точно — будь в руках у врагов Виктор, но его больше нет нигде. Как, возможно, и Грегори.

— Вывести вас? — вопросила роскошная красавица-герцогиня. — А ты не заметила, что тогда еще за нами никто не шел?

— Как ты догадалась, что за нами придут? И почему не предупредила больше никого?

— Я не догадалась. Меня вызвала вот эта любезная почтенная леди, — герцогиня Юстиниана указала на уже знакомую старуху. Довольно рослую и крепкую рыбачку. Совсем недавно на берегу та командовала высадкой с Проклятых Галер. И прочие местные жители ворчали, но слушались. — И велела привести к хижине Черного Монаха непосредственно присутствующих здесь дам. Меня, тебя, Валерию и Мэри Анабель. А потом привела нас сюда. Поверь, если бы я что-то понимала и знала ответы — уж точно не потащила бы никуда среди ночи нашу сестру на последнем сроке. Ей сейчас только здесь и рожать. А еще на вилле остались наши с ней младшие сестры. И их бы я прихватила с собой — если бы знала всё заранее. Но до сих пор почтенный Черный Монах и его верная, почти столь же почтенная ученица не ошибались. И раз уж она наступила на свои чувства и неприязнь и связалась именно со мной…

Хмурая старуха молча и с достоинством кивнула. Мрачно, как безлунная ночь над суровыми мэндскими скалами. Или лютая смерть в подземельях Кровавого короля.

Почему старуха не вызвала Изу? И хорошо это или плохо?

А баронессу Керли?!

— Связалась?! — нахмурилась Сильвия. — Разве она присылала на виллу гонцов?

— А ты следила за всеми? — едко усмехнулась прекрасная герцогиня. — Нет, не присылала. У нас с ней свои способы беседовать. Если интересно, какие — спроси у нашей молчаливой Мэри Анабель. Мы с ней в этом одного поля ягоды, хоть и растем на разных кустах.

— Мэри Анабель? — повернулась Сильвия еще и к Арабелле. — Что имеет в виду Юстиниана?

— Я не знаю. Я и саму герцогиню Юстиниану-то не знаю, — почти безмятежно пожала плечами Арабелла. Почти. Отчаянно мечтая о безупречной маминой выдержке…

Мама!

Старая рыбачка насмешливо покосилась в ее сторону.

И тут беременная герцогская сестра, в кровь кусая бледные губы, согнулась пополам…

Зря герцогиня съязвила о скорых родах. Накликала.

— Валерия! — Сильвия кинулась к ней, забыв всё прочее.

На время. Вряд ли насовсем.

— Помогите ей!

— Разумеется, помогу, — рыбачка споро и умело помогла уложить роженицу на широкую лавку. Покрытую грубым плащом. Но, вроде, чистым. — Ничего страшного. Она — не первая и не последняя.

Девушка изогнулась в очередной судороге, отчаянным усилием сдерживая стон. Или крик.

Арабелла содрогнулась — то же самое ждет ее.

Если не хуже. Если ничего не изменить — дитя Беллы Вальданэ родится в застенках. Причем точно раньше срока.