Весна, которой нам не хватит
Шрифт:
Мы стояли очень и очень близко – не то в объятиях, не то в статичной фигуре танца. Нужно ли мне благо Айваны? Айваны, в которой не будет Эймери, Айваны, которая убила его своим равнодушием, бездеятельностью, брезгливой подозрительностью к своим неудачным, "нетаким" детям?
– Проводишь меня до экипажа? – я смягчила слова улыбкой.
– Ты…
– Нет, всё в порядке, правда. Я благодарна тебе за честность. Не скажу, что это то, что я ожидала услышать, но я подумаю. Может быть, ты прав. Моё любопытство будет сполна удовлетворено парой визитов на заседания Сената.
– Нужна помощь? Только скажи, и я сделаю так, что она от тебя отстанет.
– Пока не нужно, – а ведь он и в самом деле может надавить и на саму директрису, вот только я пока не знаю, хочу ли этого. И вдруг я спросила, неожиданно для себя же самой. – Ты знаешь, что Реджес на самом деле не сломал ногу, а умер?
Армаль чуть отвёл глаза. Ну, да, разумеется, он знает. Видимо, история получила резонанс – в высоких кругах. А вот о привлечённом к расследованию скверному, уверена, ему не сказали.
– Как твой диплом? – Армаль неожиданно сменил тему, и я едва не расхохоталась от нелепости нашей позы: мы по-прежнему стояли в центре зала элитного кафе, полуобнявшись, музыка звучала, свечи в изящных подсвечниках в виде цветочных букетов таинственно мерцали, но вряд ли существовала сила, способная сблизить нас, бесконечно друг от друга далёких.
– Отлично, – сказала я, едва ли помня его тему и количество написанных страниц. – Кстати, одной из причин визита в Сенат была встреча с одним учёным... мальёком Карэйном, хотелось посоветоваться с ним о кое-каких… научных вопросах. Жаль, он приглашал меня к себе только по четвергам.
– Я знаю Рабрая, – оживился вдруг Армаль. – Забавный старичок, немного чокнутый, но науку постиг, как никто… Не нужно тебе ждать каких-то четвергов, да и мотаться в Сенат – тоже. Хочешь, он сам к тебе в КИЛ приедет?!
– Хочу, – сказала я. У равнодушия Армаля, несомненно, была и положительная сторона: им было очень легко манипулировать. Поинтересуйся он темой моего диплома, понял бы, что никакой Рабрай Карэйн ничего мне по ней не скажет.
– Договорились! – с явным облегчением сказал дорогой жених. – Хортенс, поверь мне, всё у нас будет замечательно! Мне так жаль, что беднягу Реджеса убили. Ведь в каком-то смысле он нас с тобой и познакомил.
– Разве? – несколько рассеянно отозвалась я, осторожно выпутываясь из объятий Армаля. – Нас познакомила ваша эпичная драка с Лаженом.
– Да, конечно, но и Реджес поучаствовал: всё-таки он нас тогда разнял, помнишь?
– Это было до того, как ты поставил мне тот великолепный фингал или после? – против воли, я улыбнулась.
А потом замерла.
Улыбка ощущалась на губах приклеенной маской. Это был мой первый день в КИЛ, его я запомнила очень даже хорошо...
Армаль и Лажен дерутся, рыжий парнишка – Дикьен, точно, это же был Дикьен – выливает на них ведро воды. Водные маги используют принесённую воду для продолжения драки. Откуда-то появляется мальёк Реджес, встаёт рядом со мной, поднимает руку… Вокруг мальчишек-драчунов начинает сгущаться сизая туча,
Интересно, очень интересно. Тогда я не обратила на это внимание, как и прочие, увлечённые дракой, но тогда я ещё не знала, что этот симпатичный, слегка прихрамывающий мужчина – неодарённый…
Я прокручивала в голове воспоминания, раз за разом, уже простившись с Армалем и забравшись в заказанный им экипаж. И потом, на пути обратно в КИЛ – сам Армаль, к счастью, со мной не поехал, отправился с визитом к семье, не в меру активной матушке, которую боялась сама малье Лестор, к дяде, благословляющему агрессивных монархистов за избавление от чересчур деятельной супруги…
А я, уже на подъезде к Колледжу, вдруг высунулась в окно и закричала, привлекая внимание отрешённого возницы:
– Простите! Не могли бы мы немного изменить конечную точку маршрута?! Точнее, заехать кое-куда...
***
«Дом с красной крышей» действительно находился недалеко от КИЛ, во всяком случае, путь пешком быстрым шагом занял бы не более получаса. Возницу я наказала подождать, и теперь стояла перед небольшим деревянным сооружением, годящимся для крайне непритязательной семьи, одиночки или бездетной пары. Сада вокруг тоже не было, но, в отличие от дома мальёка Реджеса, его не планировалось в принципе. Компенсировать отсутствие сада у дома, надо полагать, был призван тот самый сквер, в котором мы встречались с Эймери: до него было отсюда рукой подать.
А если Эймери нет дома?.. Я ушла на свидание с женихом, может быть, и он… Или привёл домой кого-нибудь. Ему уже двадцать лет! Несмотря на утверждение Ноэль об однолюбии скверных, сказанные два года назад злые и насмешливые слова Эймери о его мужских потребностях звучали в моей голове гораздо громче и убедительней.
И на мою детскую браваду «не буду целоваться» он отреагировал всего лишь насмешливой улыбкой.
Если Эймери нет дома…Экипаж я попросила подождать меня десять-пятнадцать минут. Возможно, потом придётся идти в КИЛ в темноте, пешком через дикий сквер.
А вот сама виновата! Нечего было…
Я постучала в дверь – звонка здесь не обнаружилось. Не дождалась никакого ответа, подбежала к ближайшему окну, отыскала камушек под ногами и бросила в окно, молясь Огненной Лилии, чтобы не разбить стекло.
Мне повезло. Стекло не разбилось, а дверь открылась, буквально за мгновение до того, как я окончательно впала в полное отчаяние. Эймери стоял на пороге, вид у него был домашний: растрёпанный, помятый и заспанный, а на руках он держал трёхцветную кошку мальёка Реджеса.
Умилительная картинка.
Кошка, а вовсе не гордость, удержала меня от попытки броситься ему на шею. Эймери, кажется, не сразу поверил, что это я, а потом опустил кошку на пол, шагнул ко мне, лицо его стало встревоженным.
– Откуда ты здесь… в такое время? Он тебя чем-то обидел? Что-то случилось?
Я почувствовала слабый запах алкоголя, некая непривычная нетвёрдость его позы яснее слов говорила, чем он тут без меня занимался. Но не говорила, с кем.
– Ты один?
– Нет. С кошкой.