Весна отверженных

Моррис Кэт

В-третьих, Рауль Дегремон был приятно удивлен тем, сколько его подопечных любит и поддерживает Андри. Сам Король Нищих за свою жизнь успел повидать всякого, и к магам относился вполне спокойно, но считал себя скорее, исключением, чем правилом. Но за те два года, что Андри у них прятался, жители Серого двора успели не только полюбить его самого, но и начать гораздо дружелюбнее относиться к магам в целом. Они приняли в свои ряды Секретный Ковен, не без страха и настороженности, но приняли. В школу, устроенную магами, теперь ходили не только дети, но и взрослые. А к мэтру Орсэлю обращались за советом едва ли не чаще, чем к самому Раулю.

Так

что Андри мог бы волне гордиться собой: он начал выполнять свою клятву, еще не успев дать ее. Возможно, именно так и было бы проще изменить положение вещей для людей с магическими способностями: убедить народ в том, что чародеи вовсе не так опасны, как их рисуют. А там и сильным мира сего пришлось бы это признать. Но Рауль Дегремон всерьез боялся, что всей жизни его друга Андри на это не хватит.

За такими мыслями Короля нищих и застал целитель. Андри совершал свой привычный вечерний обход Серого двора, навещая тех, кто болел дома.

— Уютного вечера, твое величество! — с улыбкой поздоровался маг. Он был в своем обычном расположении духа.

— И тебе того же, мой придворный чародей! — в тон ответил Король Нищих и показал на стул напротив. — По кружечке?

— Нет, — покачал головой Андри, усаживаясь. — У меня свидание, не хочу, чтобы от меня пахло спиртным.

Рауль усмехнулся:

— Вот оно что… — взгляд Короля стал серьезным, когда он поднял свои карие глаза на мага. — Позволь мне кое-что тебе сказать.

Чародей кивнул, молчаливо соглашаясь. Король Серого двора продолжил:

— Андри, друг, тебе совсем не обязательно быть завтра на этой бойне.

— Значит, ты тоже, как и я, считаешь, что это все-таки будет бойня? — перебил его маг, но Король Нищих жестом остановил его:

— Дай мне сказать. Я человек простой, но я вижу эту… алхимию между тобой и Эссой. Я знаю, что если завтра с ней что-то случится, ее гибели ты себе никогда не простишь. А если что-то случится именно с тобой, ее сердце навсегда разобьется. Поэтому прошу тебя, как друг: бери Эссу и бегите, бегите отсюда, пока можно. Уезжайте в Глерон, найдите там себе домик, заведите кота, родите детишек. А знаешь, что? — глаза Рауля вдруг загорелись. — Я своей королевской властью могу вас даже поженить! Жрецы, конечно, обидятся, но что нам до них?

— Спасибо, друг, — Андри печально улыбнулся. — Но я дал клятву. Да и не могу я бросить Ковен в такую минуту. А свадьба… для меня твое предложение — большая честь! Но позволь попросить тебя перенести церемонию. Я не могу оставить Эссу вдовой после первой брачной ночи. А вообще, ты полностью прав, твое величество. Поговорю с ней и попробую убедить уехать.

— Да не уедет она без тебя… — махнул рукой Король Нищих. — Ладно. Установлю за вами двойное наблюдение. И только попробуйте мне погибнуть, вы оба!

Целитель невесело улыбнулся.

— Я ведь зашел поблагодарить тебя, Рауль. За то, что дал мне приют, прятал от Ордена, помогал с лазаретом. О таком друге, как ты, можно только мечтать, а у меня он был настоящим.

Король Серого двора шутливо нахмурился и хлопнул кулаком по столу:

— Почему это — был?! Я есть! И собираюсь впредь им оставаться. А ты давай, иди отсюда, не заставляй девушку ждать.

Андри поднялся и подал Раулю руку. Тот в ответ протянул свою.

Чародей ушел. Глядя вслед уходящему другу, Король Серого двора отогнал от себя мысль, что этот их разговор, вполне возможно, был последним.

***

Андри

вынул из чехла лютню и взял несколько аккордов. Накануне он провел много времени, настраивая инструмент. Лютня, на которой давно не играли, сейчас прямо пела под руками своего хозяина, как будто радуясь, что о ней, наконец, вспомнили.

Маг стоял у таверны «Пьяная ветка» и хорошо видел окно мансарды, в которой жила его избранница. В отличие от маленьких и подслеповатых мансардных окон в большинстве городских домов, папаша Жакло не поскупился, когда строил свое заведение. В маленькой комнате под самой крышей таверны, где теперь ютилась девушка, было обычное большое окно, такое же, как в других комнатах. Весеннее солнце по утрам врывалось в мансарду и заливало ее своими лучами едва ли не до самого вечера. Именно этим маленькая дешевая комнатка и привлекла Эссу. Андри улыбнулся: его избранница, как и он сам, любила много воздуха и яркого света. Полумрак и теснота нагоняли на них обоих смертельную тоску. Эсса была дома и еще не спала. Окно гостеприимно манило чародея теплым желтым прямоугольником. Как будто это были врата в другой мир, туда, где его любили и ждали, где всегда радовались его приходу.

Андри выбрал место, где его будет хорошо видно. Теплый свет окутывал его, вызывая улыбку. Маг слегка прокашлялся, снова тронул струны и приятным голосом запел. Эта была очень старая весперада — вечерняя песнь, которую влюбленный пел предмету своей страсти, прося о свидании. Имя того, кто написал ее, было забыто уже в Древней Империи. Но сама песня была настолько нежной, что влюбленные, независимо от происхождения, пели ее под окнами избранниц до сих пор.

В начале говорилось о том, как девушка красотой и грацией пленила поющего, исцелила его истерзанную душу своей благодатной улыбкой, а ее нежный голос растопил лед, которым была скованы его мысли, и заставил сердце пылать от любви. Магу даже не приходилось притворяться, настолько эти слова были созвучны с его собственной жизнью.

Сначала ничего не происходило. Андри начал петь второй куплет. В нем влюбленный признавался, что умирает от любви, и призывал девушку обнять его и успокоить его томление поцелуем. Певец рассказывал, что когда он обнимает свою возлюбленную и целует ее нежные губы, он настолько счастлив, что готов тут же умереть.

В окне мансарды показался знакомый силуэт. Эсса была в одной рубашке. Гибкая и стройная фигура девушки просвечивала сквозь тонкую ткань. Полупрозрачная сорочка не скрывала ни одной округлости и ни одного соблазнительного изгиба ловкого тела, но возлюбленную мага, похоже, это ничуть не смущало. Девушка грациозно, по-кошачьи потянулась и задумчиво присела на подоконник, чтобы дослушать посвященную ей песню. Ее возлюбленный неплохо владел инструментом и не был лишен слуха. Да и голос у Андри был приятный.

Маг ухаживал за ней по всем правилам «Веселой науки» — так называли в Трезеньеле утонченные любовные игры аристократов. Девушка улыбалась. Андри не зря выбрал эту очень старую, еще времен Древней Империи, веспераду. Эсса ее прекрасно знала и оценила выбор.

Вдохновленный маг продолжил петь. Теперь он вложил в свой голос всю трепетную нежность, которую испытывал к этой девушке. Песня заканчивалась традиционными клятвами в том, что скорее солнце перестанет всходить на небе, чем любовь поющего уменьшится хоть на немного. В этот куплет чародей вложил всю свою нежность.