Весна сорок пятого
Шрифт:
Павел кивнул и сказал:
– Альжбетка не плачет. Совсем не плачет. Как не в себе.
– Я зайду вечером. Поговорю с ней. Иди.
– Есть!
Павел спускался вниз по крутой каменистой тропе, спотыкаясь о древесные корни. Тропой ближе, чем дорогой.
Что ж получается? Бригада вступит в бой, а его как бы вывели из боя. Как в первые партизанские бои, когда командир считал его маленьким… Надо доложить командиру о приказе товарища Алексея. Еще подумает, что дезертировал… Нет, командир так о нем подумать не может. Командир ему
Командир выслушал Павла молча и вздохнул.
– Да знаю я, знаю… И одобряю. Ты ж у нас артист, тебе и куклы в руки!
– Он засмеялся, а потом посерьезнел: - Главное - умелость. Назвался косарем - коси траву, назвался шофером - крути баранку. Взаправду, чтоб никому и в голову не пришло, что ты не косарь, не шофер, а разведчик. Тогда тебе поверят. А ты парень толковый. Собственно я тебя и рекомендовал товарищу Алексею.
– Вы?
– А что тебя удивляет, Павел? Паренек ты храбрый, голова светлая, к тому ж немецким владеешь. Портсигар не потерял?
– Нет.
– Павел похлопал по карману, где лежал подаренный командиром после боя на шоссе портсигар с двумя конскими головами.
– Вот видишь!
– удовлетворенно сказал командир, будто, потеряй Павел портсигар, не послали бы его в глубокую разведку.
Альжбетку Павел нашел возле лошади. Девушка сидела на чурбачке, и в глазах ее стояли… слезы.
– Ты чего, Альжбетка?
– встревоженно спросил Павел.
– Да-а-а… Запропастился куда-то, а я тут одна.
– Как же одна? А лошадь?
Альжбетка шмыгнула носом, похлопала по торчащим лошадиным ребрам.
– Ты говори, когда уходишь.
– Ладно. Меня командир бригады вызывал, товарищ Алексей.
– Зачем?
– Дело у нас с тобой, Альжбетка. Репетировать надо. Репетировать, репетировать… Будем представления давать.
– Здесь?
– Нет. Туда подадимся.
– Он махнул рукой в сторону заходящего солнца.
– Там же немцы, - испуганно прошептала Альжбетка.
– Немцы. Да не только немцы. Там и наши. Ты что, немцев боишься?
– Никого я не боюсь, если с тобой.
Ах, Альжбетка, чистая душа!
– С нами дед Ондрей поедет. И его надо научить, ну хоть с драконом управляться… Красная Армия наступает. Чуешь? А мы едем помогать ей.
– Пусть она их бьет! Пусть она их… - Альжбетка задохнулась от внезапно нахлынувшей жгучей ненависти к фашистам. И заплакала в три ручья.
Павел не стал ее утешать. Пусть плачет. Хозяйка сказала, что нельзя в себе слезы держать. Они, как отрава. Пусть плачет. Он присел рядом на землю.
– Утонут они в твоих слезах, Альжбетка!
– Пусть… тонут…
Они посидели немного молча.
Отдохнувшая лошадь медленно хрупала сеном и вздыхала.
Раскрасневшееся солнце, прежде чем исчезнуть, жаркой щекой коснулось горы, наверно
– Все, Альжбетка, все. Давай работать. Репетировать.
– Давай.
Они направились к кибитке. Взяли тяжелые куклы: Павел пастуха Бачу, Альжбетка его сварливую жену Бачеву.
– Ах ты, лежебока, - произнесла она все еще всхлипывая.
– Овец проспал.
Бача почесал в затылке.
– Никуда не денутся. Дорогу домой знают.
– Знают? Напасти на тебя нет! А дракон? Дракон всех пожрет.
– Га!… Нужны ему твои овцы. Ему девушек подавай. Хоть бы тебя слопал. Может, подавится!
– Это ты так про жену? Ну погоди, сейчас я возьму вожжи!…
Бачева исчезла в кибитке.
– Ну теперь начнется, - вздохнул Бача.
– Не иначе черт мне жену подсунул. И где были мои глаза!
– В бутылке с можжевеловой, - появился маленький Гашпарко.
– Эх, тебе хорошо, ты не женат! А она за вожжами пошла.
– Сховайся.
– Куда от нее сховаешься?
– А вот сюда. Сиди и помалкивай. Я тебя выручу.
Бача убежал, а Гашпарко присел на камень.
– Ну как?
– спросил Павел.
– Хорошо. Теперь тебе надо взять Бачеву. И води ее. А я буду на два голоса говорить. Лампу бы зажечь. Темно.
– Нельзя. Приказ.
Где-то далеко-далеко прогрохотало.
– Гром, - сказала Альжбетка.
Павел посмотрел на чистое, вызвездившее небо.
– Нет, это не гроза. Это артиллерия.
– Так близко?
– Наши. Наши идут, - сказал Павел.
Они замерли и стали слушать отдаленный невнятный грохот. И маленький Гашпарко замер и слушал.
Павел пошарил в кармане и заговорщицки сказал:
– Альжбетка, хочешь, я тебе достану звезду с неба?
– Хочу, - так же тихо ответила она.
Павел поднял руку, взмахнул ею и протянул Альжбетке ладонью вверх. На ней лежала и поблескивала маленькая красноармейская звездочка.
Альжбетка взяла ее, повертела в пальцах и прижала к щеке.
Как хорошо! Как хорошо, что есть в мире алые звездочки!
Часть третья. МЫ БЫЛИ И БУДЕМ!
– Никакой физической работы. Не нагибаться, не бегать, не читать. При ярком свете лучше надевать темные очки, светофильтры.
Врач Юрий Геннадиевич нахмурился: Василь глядел в окно и, казалось, не слушал, о чем ему толкуют.