Вестник Силейз
Шрифт:
И да: давать Каллену в случае гибели клана реплику “я вижу, как это тебя гнетет” - это очень, очень циничный шаг. Особенно в моем случае, где клан выпилился именно стараниями Каллена.
========== Варрик ==========
– Не знаю, как ты, Смеюн, а вот я точно чувствую себя здесь не на своем месте, - бормочет Варрик, с тоской глядя на свои вдрызг промокшие сапоги. Солас только хмыкает.
Они уже третий день путешествовали по Священным равнинам, отбиваясь от демонов, оживших трупов и вольных граждан Долов.
Сейчас, правда, Золотко вряд ли чего-то от кого-то ждал. Он молчал почти всю дорогу, говорил только при крайней необходимости – и так тихо, что приходилось его переспрашивать. Кажется, он даже побледнел и немного выцвел. Варрик знал, что клан Инквизитора оказался истреблен – и был рад, что долиец после такого известия хоть на ногах стоять может. У гнома уже был печальный опыт утешения потерявшей своих соклановцев Маргаритки: той много времени потребовалось, чтобы прийти в себя после страшной потери. А Золотко молодец, взял себя в руки, убивает демонов, закрывает разрывы… вот только на его выцветшее лицо смотреть страшновато.
Шлепая через брод, отряд Инквизитора видит на другом берегу долийский лагерь. Туда их направил какой-то охотник из клана, отбивавшийся от демонов неподалеку от орлесианских военных укреплений. «Хранитель будет вам рад» – уверял сияющий от радости долиец, глядя на возглавляющего отряд сородича. Сэра и Солас презрительно закатывали глаза в ответ.
Лагерь похож на тот, что разбил клан Мерриль у Расколотой горы: видимо, все долийцы живут одинаково. Единственное, что удивляет Варрика – свободно гуляющее возле лагеря стадо белой рогатой скотины, по виду элегантной помеси козы с лошадью. Гном знает, что они называются «галлы» и совершенно мирные, как наги – и не может не удивиться тому, что Маргаритка почему-то любит грифонов больше, чем галл. От этих копытных буквально несет эльфностью.
Инквизитор тяжело вздыхает, глядя на повозки с ярко-красными знаменами (у них тоже есть какое-то название, но мастер Тетрас всегда страдал аллергией на эльфийские слова). Варрик даже не пытается представить, каково ему сейчас: гном знает, что ему этого не понять. И что на месте Золотка он бы вообще не сунулся в этот лагерь. Подумаешь, попросили передать пару слов: тот охотник и сам бы добежал до клана. Но Инквизитор – сама вежливость и сама доброта, конечно, он никогда не откажет никому в пустяковой просьбе.
Сэра порой была права, называя его дураком.
Вдруг к их отряду подбегает какой-то юноша-долиец. Глаза его горят восторгом.
– Вы из Инквизиции? – спрашивает он, глядя на зеленоватую ладонь Золотка. Тот кивает. – Анет ара! Я Лоранил, очень рад познакомиться… Я бы и сам хотел вступить в Инквизицию, но…
– Ты хочешь присоединиться к Инквизиции? – удивляется Кассандра.
– Да… Только она сейчас пытается помочь всему миру.
– Хавен? – Инквизитор кивает, будто припоминая что-то. – Я могу попробовать убедить его…
– Попробуйте, - скептически бормочет юноша, но все равно смотрит на них с восторгом.
– Неплохо будет найти здесь добровольца, а? – замечает Варрик. Золотко с очень неопределенным видом кивает и направляется в лагерь.
Им навстречу степенно выходит немолодой долиец в узорчатой мантии (у Инквизитора похожая, только поскромнее). Неожиданно для спутников Золотко кланяется ему в пояс. Старик отвечает церемонным кивком.
– Андаран атиш’ан, хагрен, - тихо говорит Инквизитор.
– Андаран атиш’ан, да’лен, - отвечает Хранитель. – Твое лицо мне знакомо.
– Я Первый… Хранительницы Дешанны Истимэториэль. Мы встречались на Арлатвене, хагрен.
– А. – Долиец выразительно приподнимает брови. – Клан Лавеллан.
С таким же видом, думает Варрик, гномы Орзаммара говорят о наземниках-«тучеглядах».
– Я встретил охотника Олафина из вашего клана, - говорит Золотко, чтобы заполнить гнетущую паузу. – С ним все в порядке.
– Ма сераннас, да’лен. Это отрадно слышать.
Снова повисает пауза. Инквизитор впервые на памяти гнома ведет себя, как скромный и безотказный слуга. И это, похоже, у их народа в порядке вещей.
– Если мне будет позволено спросить… – Хранитель снисходительно кивает. Мастеру Тетрасу вся эта церемония начинает напоминать прием у наместника. – Лоранил из вашего клана хочет присоединиться к нам, с вашего на то позволения.
Старик неприязненно оглядывает их отряд и знамена Инквизиции, развевающиеся за спиной у Блэкволла.
– К Инквизиции, стало быть? – уточняет долиец. – Нет, да’лен. Это исключено.
– Если мы можем вам как-то помочь…
– Помочь? – Хранитель холодным взглядом смотрит на Инквизитора в упор. – Мы слышали о том, что Инквизиция сделала кое-какое добро. Но мы слышали и о том, что случилось с кланом Лавеллан. Они спутались с Инквизицией – и вот чем это закончилось. Я не хочу такой же судьбы для Лоранила. Ты оскорбишь меня, да’лен, если еще раз попросишь об этом. – Помолчав, старик прибавляет уже мягче: - Никому из Народа, кто связался с людьми и их Церковью, не избежать расплаты за неосторожность. Тебе удалось высоко подняться, да’лен, но и твоя расплата придет. Не заставляй остальных делить с тобой эту ношу.
Воцаряется гробовая тишина. Варрику становится неловко за свое присутствие при этом разговоре. Не хотел бы он быть на месте Золотка, которого только что оплевали и унизили собственные сородичи.
И, что самое мерзкое, возразить им тоже нечего.
Отряд подавленно молчит, глядя на Золотко. Он то бледнеет, то краснеет от стыда…
– Говорила же, от этих долийцев проку не будет, - ворчит Сэра.
– Молчали бы уж, моя дорогая, - неприязненно бросает Вивьен. Неясно, то ли ей все-таки обидно за Инквизитора, то ли унизительно видеть его в такой ситуации – но, во всяком случае, мадам де Фер недовольна. Сэра тоже, но все-таки больше она ничего не говорит.