Вестник Силейз
Шрифт:
Жозефина слышала немало жутких историй о долийцах: дескать, они крадут детей в деревнях, а потом приносят их в жертву в каких-то своих ритуалах. А еще долийцы поголовно ненавидят людей, и, едва завидев человека, сразу норовят засадить ему стрелу промеж глаз.
Поэтому, когда единственным выжившим на Конклаве – и, как считают простые люди, Вестником Андрасте – оказывается долийский эльф, Жозефине становится немного не по себе. Даже очень не по себе.
Правда, он действительно смог что-то сделать с Брешью, как-то остановил ее развертывание, что ли – вроде
В конце концов, все эти страшные истории о долийцах не могли взяться из ниоткуда. Дыма без огня не бывает…
Дверь в полутемную комнату – они назвали ее «ставкой командования»: так грубо, так по-военному – распахивается, и внутрь широким шагом заходит Кассандра Пентагаст. Оборачивается. Тяжело вздыхает. Чуть ли не затаскивает внутрь какого-то эльфа и подпихивает его к столу с картой.
– Знакомься, - почти приказывает Искательница.
Жозефина с любопытством смотрит на вошедшего. Довольно высокий для эльфа, с золотистой кожей, такими же золотистыми волосами и на удивление миловидным личиком. Губы кажутся заранее приготовленными для легкого поцелуя: орлесианские кокетки тщательно отрабатывают это выражение лица перед зеркалом, но у эльфа оно, похоже, врожденное. На лице странная долийская татуировка, но против ожидания антиванку она не пугает. Долиец улыбается, но озирается по сторонам с явным испугом – похоже, он сам боится людей не меньше, чем они его.
– Это командир Каллен, он возглавляет военные силы Инквизиции, - провозглашает Кассандра, представляя ферелденца. Тот хмыкает:
– Было бы что так назвать. Мы потеряли многих солдат в последней битве, и, боюсь, потеряем еще не меньше.
Неваррка, не слушая его, гнет свою линию:
– Это леди Жозефина Монтилье, посол и наш главный дипломат.
Антиванка решает немного подбодрить долийца и вежливо здоровается:
– Андаран атиш’ан.
Эльф смотрит на нее, широко распахнув глаза от изумления.
– Вы знаете эльфийский язык? – спрашивает он. Его улыбка становится шире, а испуг – менее заметным.
– Боюсь, вы только что услышали весь мой словарный запас, - разводит руками Жозефина.
– И, конечно, сестра Лелиана, - продолжает Кассандра.
Орлесианка на всякий случай считает нужным пояснить:
– Мои полномочия в основном связаны с…
– Она руководит нашими шпионами.
– Да, - скептически кивает Лелиана. – Очень тактично, Кассандра.
– А это…
Долиец теребит застежку своей куртки. Что его смущает – всеобщее внимание или люди, сказать трудно.
– Фарель из клана Лавеллан, - представляется он. – Первый Хранительницы Дешанны Истиметориэль. От имени клана Лавеллан я приветствую вас. Силейз энасте вар аравел*.
Антиванка ничего не понимает, но на всякий случай решает вежливо кивнуть.
– Кто послал вас на Конклав? – с неожиданной сталью в голосе спрашивает Лелиана. Лавеллан забавно прижимает уши к голове.
– Хранительница Дешанна. Она… мы предвидели, что решение, которое примут люди, так или иначе затронет
– Как в воду глядели, - снова хмыкает Каллен. – Теперь нам надо будет объяснять Церкви, почему Андрасте избрала своим Вестником долийского эльфа, да еще и мага.
Эльф удивленно смотрит на него.
– Я немного не понял. При чем тут Андрасте?
– Многие в Убежище называют вас ее Вестником, - пояснила Жозефина. – Вы сумели сдержать Брешь – да еще и, когда вы вышли из Тени, в разрыве за вами видели женщину. Они думают, что это была сама Андрасте.
Лавеллан переводит потрясенный взгляд на всех четверых собеседников поочередно.
– Так вот почему они так на меня смотрели… – догадывается он. – Они считают меня… но я же эльф! Как они только…
– Вам действительно удалось совершить нечто выдающееся, милорд, - вежливо говорит антиванка. Долиец смотрит на нее так, будто она перепутала десертную вилку со столовой.
(Если, конечно, он вообще умеет пользоваться вилкой по назначению.)
– Прошу, не надо меня так называть. Фарель – или Лавеллан, если хотите.
– Вы у нас в некотором роде один из руководителей Инквизиции, - спорит Лелиана. – Поэтому все, в том числе и мы, должны относиться к вам соответствующе, милорд.
– Мне неприятно такое обращение, - с неожиданной твердостью говорит эльф. – Я вам не господин. Коль скоро мы все делаем общее дело, мы равны друг перед другом. Я предпочел бы, чтобы мы все обращались друг к другу по имени.
Жозефина растерянно смотрит на остальных. Ей и в голову прийти не могло, что подобное обращение можно счесть оскорбительным.
– Я, пожалуй, согласна с тобой, - неожиданно говорит леди Пентагаст. – Но не вздумай спорить, если кто-то не из Инквизиции назовет тебя «милордом». У нас есть более серьезные поводы для беспокойства.
Лавеллан согласно кивает.
Они начинают обсуждать план дальнейших действий, и пока Каллен и Лелиана делят шкуру неубитого медведя, антиванка присматривается к «Вестнику». Он неглуп и на удивление неплохо относится к людям: помогать им ему совершенно не претит. Зато очень даже претит называться Вестником Андрасте – как и Церковь, он считает этот титул ересью, напрасно возвеличивающей эльфа. Впрочем, Кассандра без обиняков заявляет, что мнение Лавеллана по этому поводу никого не интересует: избранность – это козырь, которым грех не воспользоваться. Особенно сейчас, когда у них нет ничего, кроме горстки энтузиастов и странной метки на ладони «Вестника».
Совершенно неожиданно Жозефина подмечает, что метка такого же цвета, как и глаза долийца – хризолитовая. Совпадение? Безусловно. Но до чего занятное совпадение…
Когда Кассандра и Лавеллан уходят, советники смотрят друг на друга.
– Что ж, все лучше, чем могло быть, - хладнокровно замечает Лелиана. – Обычно долийцы держатся с чужаками куда неприветливее.
– Но, Создатель, вы серьезно? – не выдерживает Каллен. – Как мы убедим всех, что это – Вестник Андрасте? Эльф с разрисованным лицом, только что из леса? Да еще и маг?