Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном
Шрифт:
А в моём случае точка сборки прыгала, занимала и осваивала новые позиции в связи с будущими событиями — в ближайшее время я планировал жить на деревьях в целях исследования сознания и Сновидения. И моя точка сборки уже предвкушала, предвосхищала и приближала такой период — она подготавливалась, занимала свои позиции заранее. Но это мною было вычислено и осмыслено позже…
Снаряжение — а это корсет, гамак, различные крепления и страховочные канаты — для жизни на деревьях мною были закуплены заранее в городе и привезены в деревенский дом. Искать в лесу подходящее место пришлось долго. Я ни как не мог обнаружить удобных для этого дела деревьев. А те деревья, которые подходили, не попадали под другие условия — на меня могли выйти случайные грибники или просто гуляки из близлежащих деревень. Место должно находиться в глухом, безлюдном, отдалённом лесу. И также не все деревья подпадали под мой магический план. Сосны, например, хоть и были крепкими и мощными, способными меня удержать, не позволяли на них забраться: их ветви начинались слишком высоко. Ветви елей и ёлок были неудобными, колючими, к тому же достаточно неустойчивыми и чрезмерно упругими. Другие деревья также обладали
И вот с запасом провизии дней на пять и с тёплой одеждой при помощи снаряжения я завис высоко-высоко на раскидистых мощных берёзовых ветках в дремучем лесу…
Ощущение, я вам доложу, — необыкновенное! Восприятие и самосознание — удивительные! Я затерялся, растворился в невесомости среди воздушной энергетической паутины. Землю почти не видно. А сверху сквозь листву обрушивается неожиданная близость неба. Ощущения шири, дали, высоты, расширения сознания вызывает восторженное чувство. А густая сеть веток деревьев, обозреваемых повсеместно, будто убаюкивало; зарождало чувство защищённости и неуязвимости. Зелень и весёлое щебетание птиц услаждали и радовали взор и слух. Убаюкивало и радовало и беззаботное покачивание тела от порывов тёплого, ласкового, летнего ветра в поле сознания берёз. И таким может быть ветер нагваля! Я самым сказочным образом неожиданно ввалился, проник в неведомый, интересный, оригинальный мир. Я стал ближе к сознанию обезьян, живущих на деревьях и скрывающихся от врагов. Я также приближался к мировосприятию больших лесных птиц, свивающих свои гнёзда на лесных верхушках, и пропитывался их сознанием свободы. Время резко останавливало свой ход, и я ещё становился лемуром — тропическим зверьком, известным своей ленью, пассивностью, заторможенностью. Однако в начале своей новой жизни мне никак не удавалось расслабиться. Страх сорваться вниз присутствовал ежеминутно. Кто знает, каковы и насколько надёжны эти корсеты и крепления? Он проявлялся особенно, когда я менял положение тела или место (я подготовил на высоте два места — одно для ночного сна в гамаке, а другое для дневного времяпровождения в корсете). Часы не взял с собой намеренно, ориентировался по световому дню. Но неглубокие зарубки на стволе для отсчёта времени наносил перочинным ножом. В общем, первые день и ночь оказались несколько нервными, спал урывками или почти не спал, опасаясь за свою жизнь. Отрывочно снились падения — открылась энергоматрица первобытного человека. Но постепенно стал привыкать. Сознание наполнялось воздушностью, легковесностью, прозрачностью. Я «отпустил» себя! Спешить было некуда, и я наслаждался одиночеством и неуязвимостью. Мир, такой знакомый и простой ранее, открылся мне незамедлительно и стал показывать мне свои новые, чарующие, совсем незнакомые стороны. Я наблюдал поведение птиц, я рассматривал всевозможных букашек, ползущих неспешно по ветке, летающих насекомых, я подолгу удерживал своё внимание на самих ветках и многочисленных листках, и каждый из листьев содержал собственный уникальный рисунок. Все листья были не просто немного похожи друг на друга — они выглядели совершенно по-разному!.. Я наблюдал за небом, облаками. Покачиваясь от ветра на ветках, я ощущал малейшие ньансы воздушного порыва и давления. Я становился необыкновенно чувствительным! У всех существ, мною наблюдаемых, были свои дела, но никто никуда не спешил! И все они были живыми… Время сильнее затормозило, замедлило свой ход. И где-то на третий день я обнаружил, что дерево, на котором я проживаю, тоже живое… Оно — разумное существо, да ещё какое!.. Я стал чувствовать настроения берёзы — они менялись! Дерево реагировало буквально на всё! На свет или тьму, на ветер и погоду, на воздух и давление, на влажность. Утром, днём и вечером берёза была разной! Она, вообще, обладала собственным неповторимым индивидуальным характером! Потому что я чувствал и «видел», что другие деревья ведут себя несколько иначе. Моя берёза обладала главным — сознанием, которое в своих проявлениях было весьма и весьма разнообразным! У меня с ней оказалось немало общих эманаций, что означало полноправное общение и взаимопонимание! Поначалу я ей не понравился. Дерево относилось ко мне с недоверием, подозрением. Оно капризничало, шевелилось, проявляло недовольство. Но вскоре, убедившись, что я не причиняю ему зла, покорилось, угомонилось и согласилось меня принять! С деревом возникал самый полноценный контакт, которое со временем становился всё глубже и яснее. Берёза сильно влияло на моё сознание. Собственно, кто мы такие, люди? Мы очень смешные, суетные существа, вечно находящиеся в беспокойном неудовлетворённом движении в поисках чего-либо. Сознание деревьев принципиально иного рода. Оно безмятежное, спокойное, замедленное, глубокое, стабильное. Оно полностью лишено человеческой суеты. Чтобы войти в поле сознания дерева, нам требуется длительное время. Мы, люди, должны значительно погасить свою активность, войти в унисон. И это очень трудно, ведь мы так динамичны…
Моя берёза утихомиривала меня. Точка моей сборки настраивалась на позицию дерева. Я принимал по своим эманациям такие же энергии, как и она, и заражался, пропитывался глубинным покоём. Такое непривычное ощущение новой позиции сознания! Да, что говорить про сознание дерева, я стал чувствовать, что и ветер… Да! И сам ветер является также разумным, живым! Ветер нагваля… А однажды я услышал, как текут соки и стучит живой пульс моей дорогой берёзы…
Любопытно, но и птицы стали ко мне привыкать и располагались всё ближе и ближе. А какое их разнообразие в лесу! В глазах пестрит!
В третью ночь мне удалось во многом освободиться от своих страхов возможного падения, и я хорошо отоспался. Приходилось кратковременно дремать также и днём. Самое загадочное и прекрасное время в природе — это часы полночи и самого раннего утра. А на четвёртый день я неожиданно и спонтанно оказался в Сновидении наяву!
Я шёл по дневному
Я не ушёл от своей берёзы слишком далеко. Она не позволила мне этого сделать. Как только я стал выходить за пределы её поля сознания, она, как мне показалось, своими эманациями, словно щупальцами, притянула, возвратила меня к себе, на своё место. Я «проснулся».
После пятой зарубки на дереве я стал всё более маяться. Затекало тело. Мне неодолимо хотелось движения, ходьбы, бега, хотелось размять кости и растянуть мышцы и сухожилия. Я стал сильно уставать. Я устал так жить… И я задумал проститься с приютившей меня берёзой. За своим снаряжением и другим хозяйством я решил придти чуть позже. И после непродолжительной, дневной дремоты я слез с дерева, чтобы отправиться домой в свою деревню. Но как только я достиг земли…
Ранее привычный, физический мир просто яростно набросился, обрушился на меня! Сам лес и его обитатели поразили меня своей живостью и плотностью населения. Всё, что было и существовало «внизу» и «вверху», обрело свою удивительнейшую явь. Оно всячески и на разные тона шипело, шелестело, кричало, визжало, пело, пищало, трепыхалось и трещало! Весь лес превратился в огромное сознание. «Оно» кишило повсюду… Я пробирался по лесу, и во мне звучало тысячи голосов, шумов и шорохов. Я чувствовал это не столько слухом, сколько своим непосредственным «энергетическим осязанием», словно разнообразные шевеления и звуки били мне не по ушам, а по всему телу одновременно! Деревья, особенно живые деревья, сверкали и провожали меня своими глазами. И как я раньше не замечал этот мир?! Мир рехнулся!
А когда я выбрался на лесную поляну, то и здесь меня поджидали невероятные сюрпризы. Мир сошёл с ума, он стал полностью другим. Изменилось всё — воздух, земля, небо. Я словно уменьшился в росте, в то время как облака стали плоскими и спустились ниже. Я мог их достать рукой! Деревья вытянулись и казались огромными, невероятных размеров. Сама земля из твёрдой и зелёной, превратилась в рыхлую, белёсую и мягкую. Я был к ней значительнее ближе, чем ранее. Я был не на ней, а в ней! Я погружался в её энергию ногами по самое колено и двигался в этой земле, как переходят вброд реку. Я был счастлив и опьянён! И пьяной была земля. Она покачивалась из стороны в сторону, а я шёл в ней, преодолевая её упругость и также покачивался, как на палубе корабля в неспокойном море. Ничто не было узнаваемым — изменилось всё, а сознание моё при таких раскачиваниях пребывало в состоянии небывалой беззаботности и покоя. Мне теперь некуда было спешить. Отныне я знал, что всё-всё успею. Я стал стабильным, а не суетливым, как раньше. Моя точка сборки ещё прыгала, и где-то за спиной в зарослях веток оставленной мною берёзы ещё путались, находились мои эманации. Дерево меня не пускало. Белая берёза влюбилась в меня! Но мне было всё равно. Я не узнавал этот мир. И в то же время я твёрдо знал, что ничего не изменилось, мир остался прежним. Он был таким же, как и всю мою прошлую жизнь. Мир не стал иным. Это что-то навсегда изменилось во мне самом. Это я стал — другим!
Рождение пути сновидений
Путь сновидений только оформляется, не ясно вырисовывается. В необъятной и непостижимой духовной области особняком стоят открытия, которые проясняют очень многое. Позволяют нам глубоко понять те внутренние процессы, которые происходят с человеком в его духовном поиске, объясняют главные духовные законы. То, что может быть понято и объяснено, должно быть понято и объяснено. Дальше существует предел, далее следует и проявляется невозможность понимания и ограниченность человеческого разума. За этой чертой начинается божественная и непостижимая тайна Духа и невозможность выразить и передать духовное переживание словами.
Основополагающими знаниями и открытиями для меня стали: теория энергетических центров — чакр из индийских йоговских учений, понятие об эгрегоре русского духовидца Даниила Андреева и его описательная структура многослойности тёмных и светлых миров сознания; схема течения энергий, меридианы и акупунктура даосов, родовые матрицы Станислава Грофа, [7] теория энергии и змеиной силы Кундалини, влияния раннего детства, разработанные Зигмундом Фрейдом и современным психоанализом; и, конечно же, открытия древних мексиканских магов-индейцев — учение о точке сборки. Рождение пути сновидений в России связано, несомненно, с учением дона Хуана-Карлоса Кастанеды.
7
Станислав Гроф — американский ученый, доктор медицины, основатель трансперсональной психологии.
Моя главная тенденция в духовном поиске — это невозможность себя втиснуть в какие-то одни конкретные рамки определённой религии, магии или духовной системы; невозможность ограничивать себя и зависеть лишь только от одного описания мира. Хотите вы или не хотите, сколько бы не говорил дон Хуан о том, что надо освободиться от всех описаний мира, чтобы сделать свою точку сборки подвижной и видеть энергию напрямую — он даёт своё собственное и очень определённое толтековское описание. Таков парадокс и ловушка восприятия.