Ветер перемен

СкальдЪ

Тирион надрался основательно. Пару раз он уже уходил либо отлить, либо опорожнить желудок, но возвращался каждый раз в лучшем состоянии, чем был до этого. Впрочем, в этом он был отнюдь не оригинален — часть гостей к тому времени уже выглядела откровенно невменяемой.

Санса вначале не пила, а потом, то ли с горя, то ли с радости, пару раз основательно приложилась к бокалу. При этом выглядела она безразлично и даже заскучавшей. Я конечно, не мастер угадывать по лицам эмоции людей, но она мне не казалась взволнованной или обеспокоенной. А это значит, что, скорее

всего, она ни сном ни духом не знает ни о побеге, ни об отравлении.

Подали свинину, приправленную корицей, гвоздикой, сахаром и миндальным молоком — это блюдо мне, как и Маргери, пришлось по вкусу.

Мы с удовольствием принялись есть из одной тарелки, перешучиваясь и ухаживая друг за другом.

Новый певец — Аларик Эйзенский, четвертый по счету, явно надеясь на уважение лорда Тайвина, спел «Рейны из Кастамере». Мне песня понравилась, впрочем, ее с большим удовольствием исполняли и слушали по всему Вестеросу. Сама песня рассказывала о лорде Рейнов, на гербе которого был изображен лев, и который отказался подчиняться другому льву и своему сюзерену — Тайвину Ланнистеру. Тайвин начал войну, и не говоря дурного слова, вырезал весь род Рейнов из местечка под названием Кастамере под корень.

О, как он был горд, этот знатный лорд,

Как могуч он был и богат.

Но те дни позади, и о нем лишь дожди,

Средь руин его замка скорбят.

— Ваше величество, — дослушав песню о самом себе, с невозмутимым спокойствием промолвил лорд Тайвин. — Несут пирог!

Ну что же, вот и наступает кульминация. Именно в этот момент Джоффри и отравили — либо с помощью вина, либо с помощью этого самого пирога.

Огромный пирог держали несколько человек, и он величественно, как корабль на волнах, плыл средь людского моря.

Со стола я взял длинный нож и вместе с Маргери мы сошли с помоста.

Вместе с девушкой мы принялись осторожно разрезать верхнюю часть. Пирог раскрылся, десятки белоснежных голубей вырвались на свободу и закружились, испуганные, по залу.

Гости восторженно заревели, музыканты заиграли веселый мотив, а мы с Маргери принялись отрезать от пирога ломти и одаривать ими гостей. Отправив таким образом около двадцати кусков самым влиятельным людям и родичам, мы с Маргери и себе отвалили немного. Я проследил, как наш кусок вначале отправили за стол сира Джосиба. Кажется, от всего съеденного и выпитого ему было не совсем хорошо. Но толстяк держался, и кажется, даже был счастлив.

Пока мы с Маргери танцевали еще один танец, сир Джекоб успешно попробовал пирог и ничего с ним не случилось.

Затем мы вернулись за стол. Особо есть уже не хотелось. Я украдкой зевнул и перехватил взгляд Маргери — она также выглядела немного утомленной.

Церемониймейстер наверняка понял, что гости начали уставать, и подал знак — остальные барды начали выступать друг за другом без перерыва.

Коствик Седой, Бробью из Тироша и Ланги Лис уложились в какой-то час. Больше всего мне понравился последний.

Как только смолкли последние аккорды, Тайвин наклонился к нам и негромко произнес:

— Теперь вы, ваши величества, должны выбрать

самого лучшего барда.

— Может, будет лучше, если мы дадим всем зрителям выбрать? — предложил я и Маргери согласно кивнула.

Герольд стал выкрикивать имена певцов. Больше всего оваций, свиста и восторженных воплей получил Аларик Эйзенский. Ему во многом повезло — он выступил очень вовремя, когда гости сильно напились, находились в прекрасном расположении духа и еще что-то соображали. Тем более, вылетевшие из пирога голуби ассоциировались именно с его песнями.

По большому счету мне было все равно, кто там станет победителем. Все это время я больше внимания обращал на людей, их действия и выражения лиц, чем на музыку.

Гордого и раскрасневшегося Аларика подвели к королевскому столу и наградили золотой арфой.

Уважая гостей, мы спокойно сидели еще около получаса, наслаждаясь, по большей части, обществом друг друга.

— Друзья, родичи и гости, сдается мне, что нам пора проводить молодых в их брачный чертог! — Тайвин Ланнистер встал и поднял кубок. — Выпьем же за них!

Народ ревом приветствовал эти слова. Сотни бокалов и кубков были опустошены в один миг. Наверное, люди думали, что сейчас начнется самое интересное и наступит время повторению достаточно известного свадебного обычая — это когда женщины хватают жениха, раздевают его, а потом тащат в брачный покой, пока мужчины проделывают то же самое с невестой. При этом все лапают несчастных новобрачных, хохочут и отпускают пошловатые, часто за пределом приличия, шуточки.

Лично меня такой обычай как-то не вдохновлял. Да и Маргери, судя по всему, относилась к нему без теплоты. Поэтому инициативу лорда Тайвина, когда к нам подошли и окружили Королевские Гвардейцы во главе с Джейме, мы встретили с облегчением.

Сначала несколько человек позволило себе разочарованно засвистеть и даже громко выразить неудовольствие таким нарушением традиций. Но холодный взгляд лорда Тайвина и пронзающий взор леди Оленны, вкупе с независимым и внушительным видом Королевских Гвардейцев, быстро остудили слишком горячие головы.

Народ смирился, но заканчивать веселье не подумал. Орущая и пьющая по ходу движения толпа окружила нас, и отправилась провожать. Люди хохотали, отпускали грязноватые намеки, как, и сколько раз мне все надо делать, и пели песню «Снял король корону, королева — башмачок».

Мы шли, я держал руку Маргери и чувствовал, как легко дрожит ее ладошка и кисть. Нас вели по коридорам и тени от факелов плясали на стенах и потолку.

И вот мы пришли к моим, а теперь уж и нашим общим покоям. Королевские Гвардейцы быстро осмотрели все помещение, слуги поставили на стол несколько блюд с едой и пару кувшинов с вином.

Сир Джосиб, уже абсолютно невменяемый, с помощью Роба, отлил из каждого фужера немного вина, смешал все это в одном стакане и выпил. А потом просто рухнул на пол. Пьяные люди с довольными криками подхватили его бесчувственно тело и без лишних церемоний выволокли прямо за ноги в коридор. Слуги погасили свечи, оставив нам лишь свет Луны, бьющий из окон.