Ветер с севера
Шрифт:
— Ты подозрительно грамотна в этом деле для новобрачной, — Кэлибор, смеясь, погрозил ей пальцем.
— Ничего подобного. Я вот, например, до сих пор не понимаю, как твой мужской орган сможет проникнуть в меня. Ведь он такой слабый и мягкий…
Кэлибор возмущенно округлил глаза, и Куиниэ, словно защищаясь, пролепетала:
— Я видела и даже прикасалась. Когда тебя ранили, я смывала с тебя кровь…
Застонав сквозь стиснутые зубы, Кэлибор подхватив Куиниэ на руки и понес к кровати,
— Что ты… Что ты… — несмело отталкивая его руки, шептала та.
— Должна же быть справедливость, — бурно дыша, возражал Кэлибор. — Позволь мне тоже взглянуть и прикоснуться. Я так давно мечтал об этом!
Наконец, освобожденная от одежды, Куиниэ замерла в центре постели.
— Как ты прекрасна, — шепнул Кэлибор, отстраняясь и пожирая глазами ее тело.
Потом его пальцы, словно намагниченные, потянулись к ее светло-коричневым, по-девичьи припухшим соскам. Он нежно коснулся их, а потом сжал чуть сильнее. И когда тело Куиниэ откликнулось на его ласки, Кэлибор почувствовал, что ждать больше не в силах…
Он поднялся и торопливо сдернул с себя нарядную бархатную тунику, расшитую золотой нитью. Потом тонкую рубашку. Стянул сапоги и дрожащими пальцами принялся развязывать штаны… Но лишь затянул узлы. Тогда с нетерпеливым возгласом Кэлибор дернул их. Шнурки лопнули, и через мгновение он отбросил последний покров на пол, где уже валялась остальная одежда.
— О! — изумленно вскричала его молодая жена, и Кэлибор торжествующе усмехнулся, увидев, куда был обращен ее смятенный взор.
— Теперь он не так уж мягок и слаб, любимая.
— Ох, наоборот. Он слишком велик. Кэлибор! Мне будет очень больно, да? Великий лес, да он не сможет поместиться во мне!
— Я буду очень осторожен, маленькая моя, — шептал, вновь склоняясь над ней, Кэлибор. — И он прекрасно поместится в том твоем местечке, которое специально отведено для этого, уж поверь мне.
Кэлибор продолжал нашептывать нежности, а сам бережно ласкал ее, пока не почувствовал, что никем не тронутое лоно его жены увлажнилось. И тогда он лег поверх нее… Куиниэ резко выдохнула, почти вскрикнула. Кэлибор замер на ней, целуя, успокаивающе гладя по лицу, волосам…
— И что же, это все? Теперь я уже не девственница?
— Да, теперь ты уже не девственница, — улыбаясь, подтвердил он, — но это еще далеко не все, это только начало.
И Кэлибор начал медленно, а потом, когда страсть окончательно завладела им, все быстрее и яростнее двигаться в ней, пока со стоном не излился, наполняя своим семенем. Судорожно переводя дыхание, он замер, упершись потным лбом к подушку рядом с головой Куиниэ…
Глава 25
…В себя его привел ее тревожные
— О Кэлибор, с тобой все в порядке?
Невольно рассмеявшись, он обнял ее и, перекатившись на спину, потянул за собой, не желая даже теперь покидать ее узкое горячее местечко, одарившее его таким ярким наслаждением.
— А ты? Тебе не было уж очень больно? Под конец я почти не мог сдерживать себя.
— Нет, — улыбаясь, ответила она. — Все было совсем не так страшно, как мне представлялось. Скорее чудн'o. Мне вдруг стало казаться, что я вот-вот взорвусь, лопну, не знаю… Но тут ты перестал, и… И все кончилось. Что это значит?
— Это значит, что торопливость нужна только при ловле блох, — недовольно проворчал Кэлибор. — Но у нас ведь еще все впереди, не так ли, жена моя?
— Как пожелаешь, муж мой, — проворковала Куиниэ и почувствовала, как внутри нее вновь растет и наливается его естество.
Она удивленно взглянула мужу в лицо и увидела в глубине карих глаз золотые искры страсти, уже знакомые ей. Отвечая на ее немой вопрос, Кэлибор кивнул.
— Да, я снова желаю тебя. И на этот раз буду терпелив…
Он заставил Куиниэ сесть на себе и начал медленно двигать ее, неспешно обучая ритмам любви. Его жадным взорам теперь открылось все великолепие ее юного разгоряченного лица, совершенство ритмично вздрагивающей в такт движениям округлой груди. Он приподнял голову, заворожено наблюдая, как соединяются их тела. Как вдруг Куиниэ ахнула, глаза Кэлибора метнулись к искаженному страстью лицу жены, и в тот же момент он почувствовал, как по ее влажному от пота телу прошла волна дрожи, начинаясь в глубине лона и разливаясь дальше.
Сцепив зубы, Кэлибор дождался последнего, самого сладкого спазма и, обхватив ладонями ягодицы Куиниэ, задвигался сам, в несколько толчков достигнув кульминации. Он застонал, выгибаясь, приподнимая над постелью бедра и легкую ношу тела своей наездницы. А потом упал на смятые простыни, с нежностью чувствуя, как Куиниэ тоже обмякла на нем и с протяжным удовлетворенным вздохом улеглась поверх его большого тела, прижавшись островерхим чутким ухом к его груди — там, где неистово колотилось сердце.
— Вот теперь ты точно стала моей женой, — сбивчиво, все еще не выровняв дыхание, проговорил он.
— Несмотря ни на что… — тихонько откликнулась она.
И вспомнив немыслимые перипетии сегодняшнего дня и все предыдущие события, Кэлибор со смехом согласился:
— Да. Несмотря ни на что.
Он подтянул ее к своим губам и нежно поцеловал.
— Нам, наверное, уже нужно идти к гостям.
Куиниэ ахнув села:
— Я даже не распорядилась насчет обеда!
— Сегодня это не твое дело, и все знают это.