Ветер странствий
Шрифт:
Потому что вот он — новый «эскорт». Почетная стража. Бело-серебряные цвета, единорог на штандарте. А это еще кто такой — в личных гербах?
Лет сорока — сорока с небольшим. Высок, всё еще строен. Алексис тоже не отличался полнотой. Но он был воином, а не книжником.
Погодите, кем? Где они взяли знатного книгочея — встречать то ли гостей, то ли пленников? А главное — с чего Кармэн вообще вообразила, что перед ней книжный червь?
Когда-то в юности, уже в Вальданэ, она развлекалась тем, что давала новым знакомым
И ведь ошибок почти не было — что удивительно. Так с чего сегодня промахнулась столь глупо?
— Ваше Высочество, — книжник, что не может быть таковым, куртуазно склонился над ее протянутой рукой. — Валентайн, граф Рандау к вашим услугам. Я рад видеть вас на земле Мэнда. И буду счастлив сопровождать в мой дом.
Всю дорогу. До самого порога. До запертой комнаты. Очень приятно.
Разогнулся он столь же гибким, молодым движением. И Кармэн глаза в глаза столкнулась с его взглядом. Умным, понимающим и очень серьезным.
В черных глазах графа Рандау — ни тени фальшивой радости. Или столь же фальшивого восхищения — хоть красотой Кармэн, хоть еще чем.
Только тревога. И проблеск сочувствия. Так жалеют неудачников. Вроде как: и чего вас сюда занесло? Неужели всё было настолько плохо?
И от этого — еще страшнее.
Глава 3
Глава третья.
Середина Месяца Рождения Лета.
Эвитан, Лютена. — Квирина.
1
Эйда Таррент так и не нашлась. И рунный расклад покамест не изменился.
Она не пожелала воспользоваться покровительством церкви. И Рунос хорошо ее понимал. Лет десять назад сам был недоверчивым, затравленным волчонком. А Эйда рискует не только собой. Такое придаст сил любому. Как и подозрительности. Бойся домашней кошки — если она защищает котят.
Целитель сошел с ума — если решил, что Эйда поверит хоть одному церковнику. Это после того, как ее дважды запирали в монастырь! И отняли ребенка!
Тем не менее, девушку нужно найти. И как можно скорее. Найти, успокоить и разъяснить ситуацию — как ей, так и отцу Жерару.
Вот только — где? Следы — будто корова языком слизала. Или змея.
— Рунос!
Жанна — необычайно красива и соблазнительна. Как всегда.
Южанка, а не малейшего сходства с Элгэ Илладэн. Принцесса — пышнее, роскошнее. Элгэ — тоньше, подвижнее. Фехтовальщица. Илладийка напоминает пантеру, сестра Карла — царственную львицу.
В их отношениях ничего не изменилось. Кроме того, что Жанна его спасла! Того, кто теперь любит другую. И ни словом, ни жестом не даст ей это понять. А сама она не почувствует. Принцесса слишком любит себя и собственные чувства, чтобы рыться в глубине чужих.
—
Это вовсе не зависть к внешности Полины. Признанной красавицей и идеалом женского очарования дочь покойного Фредерика мнит себя. Давно и прочно. И не без оснований.
Но лицемерие дважды вдовушки Жанна раскусила мигом. И немедленно преисполнилась к ней презрением. «Шлюха может быть шлюхой, но не должна притворяться добродетельной», — вот девиз высокомерной принцессы. Что сама она не лжет лишь любовнику (обычно) и, в некоторых вещах — Эрику, ее не волнует. Жанна искренне считает себя дерзкой, прямолинейной и вызывающе-распущенной.
Полина, конечно, действительно лжива. Ну, лжива… И Руносу она тоже не нравится. Но не ему упрекать за скрытность кого бы то ни было.
— Идем, Ваше Высочество, — подал он руку. Безупречно галантно. Восхитились бы все учителя его детства.
— Жанна! — капризно надула алые губки принцесса. — Для тебя — всегда Жанна…
2
Сквозь туман — смуглое лицо, точеный профиль, мудрые глаза. Горькие.
— Уходи.
— Не могу. Я должен вернуть тебя назад.
— Я не хочу возвращаться.
— Ты должна. — Горечь и печаль. В голосе, глазах, тумане… — Вспомни. Твой брат. Твоя сестра. Кто спасет их, если не ты?
— Ты. — И ни капли сомнения в праве просить о таком.
И он этого не отрицает.
— Я скоро уйду. Без права вернуться. А ты — нет.
Поэтому ей придется шагнуть назад? Воскреснуть?
— Я хочу уйти сейчас.
— У тебя есть это право. И есть выбор. Смертному уйти легче. Труднее вернуться. А еще труднее — остаться.
Диего… Алекса…
— Я не могу. У меня больше нет сил.
— У тебя есть силы. И есть долг. Всегда был. И прежде ты это помнила.
Даже когда бросила брата?
— Я больше не могу.
— Ты уже ушла однажды. Ты была нужна, но ты ушла. И больше я не отпущу тебя.
Он опять ее старше — какая ирония…
— По какому праву?
— По праву крови. По праву однажды отстоявшего твою жизнь. Тогда ты вернулась. У тебя хватило воли и памяти. Неужели ты не помнишь, зачем пришла?
Тогда у нее не было брата. Наверное. Или он не был настолько дорог. Была лишь сестра… но та справилась и одна.
— Кто ты? Кто я? Зачем всё?
— Ты всё вспомнишь, когда придет твой черед. Сейчас это лишь повредит тебе, потом — поможет. А сейчас ты должна вернуться. Возвращайся, Элгэ.
— Когда я вернусь, я еще увижу тебя?
— Нет. Но ты встретишь того, кого больше всего мечтаешь увидеть. И чья мечта — увидеть тебя. Хоть раз за целую вечность.
Вечность — это слишком долго. Как и непрожитый остаток жизни, куда теперь тянут силой.