Входящая во Мглу

Ричардсон Кэт

Теперь он меня разозлил.

— Я чертовски устала выслушивать оскорбления от таких, как ты. Никто не смеет обзывать меня девчонкой в моем собственном офисе.

— Ты не знаешь, с чем пытаешься играть… девчонка.

Сердце запрыгало в груди точно баскетбольный мяч в сетке. В нос бил резкий запах табачного дыма. Но я слишком рассвирепела, чтобы обращать внимание на тошноту или отдавать себе отчет в своих действиях. Я засунула страх и отвращение в холодный темный угол и собралась с силами.

— Правда? Так почему бы тебе не показать?

Он отступил назад и поднял

руку, словно хватаясь за воздух. Миры начали вибрировать и жужжать. Я кинулась сквозь призрачный туман Мглы, чувствуя, как знакомый ледяной визг прорывается сквозь меня, а сияние выжигает изнутри. Я вскочила на ноги — кабинет тонул и пульсировал в мире запотевших зеркал, пылал линиями света и силы. В груди полыхал костер.

Твари Мглы с огненными шлейфами кинулись ко мне и замельтешили вокруг, пытаясь закутать в кокон сияющих нитей. Я ударила по ним, закрывшись краем Мглы, и кинула их обратно в лицо Сергеева.

— Вон отсюда! — крикнула я, замахиваясь в наплывающей Мгле.

Вздутая голубая дуга протянулась через мою гудящую грудь и руки, выгнулась назад, когда я снова подняла и опустила кулаки на облако огненных существ.

Мне показалось, что я ударила по цементной стене, которая, содрогнувшись, превратилась в песочный, сыпучий кирпич. Две силы между нами столкнулись, затряслись и упали с громоподобным треском и вонью горелых нечистот. Потом все затихло, пламя угасло в момент. Сергеев сверкнул на меня глазами сквозь дымку и исчез. Мир стремительно обретал нормальные черты, едва смазанные по краям.

Я упала вперед, приземлилась на стул и стол одновременно. Лбом ударилась о журнал записей. Руки и грудь горели от боли, я сглатывала снова и снова, подавляя тошноту. Битое стекло звякнуло в коридоре и снаружи. Я силой заставила себя дышать спокойно, не обращая внимания на уходящую боль, которая сосредоточилась в узле Мглы меж грудей. Прохладный воздух из разбитого окна коснулся спины. Через мгновение — или, может, минут через десять — я подняла голову и увидела лицо, выглядывающее из-за края разбитой стеклянной панели на двери. Секретарша "Флэш энд Икенаби". Я помахала ей трясущейся рукой.

Она пискнула:

— Вы в порядке? Здесь как будто что-то взорвалось.

— А… один из моих клиентов… очень сильно хлопнул дверью, уходя.

— О! Ясно. Вы точно в порядке?

Наверняка решила, что или мне, или моим клиентам самое место в психушке. В ближайшие полгода их офисы определенно будут снова сдаваться.

— Да. Честно. Я просто… мне надо вставить стекло, — закончила я.

Она ожила при мысли о привычных действиях.

— Я знаю одну фирму. Хотите… хотите я им позвоню?

Я подняла брови:

— Вы серьезно?

— Ну да. Если хотите.

Заворчал телефон. Девушка огляделась.

— О нет! Боже, это мой телефон! — воскликнула она и умчалась.

Оставшись в одиночестве, я рухнула на стол и попыталась разобраться с мыслями. Меня трясло. Я чувствовала себя так, словно мое тело разорвали на части и склеили обратно дешевым клеем без особого внимания к деталям. Болело и чесалось все, что только можно. Работа катилась ко всем чертям. Но

я не знала, что еще делать, поэтому отсекла бессвязные мысли и занялась тем, чему меня учили: телефонными звонками.

Позвонила Дэнзигерам и договорилась увидеться с ними позже — у меня накопилась уйма вопросов. Потом связалась с Сарой, которая обещала передать брату, чтобы позвонил мне.

Через двадцать минут подъехали рабочие с досками, чтобы забить окно и дверь, пока я не вставлю стекло. Без окон в кабинете стало темно и тесно.

В новоявленном полумраке я взяла файл Эдварда и уставилась на него, всем ноющим телом сопротивляясь намерению поработать. Бездумно почесала плечо, где когти Вигана впивались в мою плоть. Кожа была ободранной и горячей, как после солнечного ожога. Я сморщилась, желудок сжался.

Я танцевала на минном поле, и мне еще повезло, что руки-ноги целы. Я боялась Эллис, но понимала, чего она хочет и как собирается меня использовать для воплощения своих желаний. Каким бы грозным ни был Карлос, его я тоже немного понимала. А вот Вигана я понимала так же, как пение китов, и это пугало больше всего. Я не знала, чего он от меня хочет, тем не менее подозревала, что на какое-то время избавлена от его внимания.

Он был невысокого мнения об Эллис, но я боялась ее амбиций — во второй раз могу и не устоять. Надо признать, Сергеева я задела зря. Вкупе со странным нападением органа стычка с ним исчерпала все мои силы. Я не знала, вернется ли он и хочу ли я его возвращения.

Я сознавала, что в отношении Эдварда мое время истекает. Эллис долго не продержится. Надо использовать ее возбуждение себе на пользу и не попасть под удар. Впрочем, размышляя об Эдварде, я все время приписывала ему, по сути, человеческие мотивы, а человеком он не был. Честолюбие, власть и ненависть — вот инструменты, которые одолжили мне вампиры, из своего у меня оставались только надежда и кропотливая детективная работа. Мне не нравились мои шансы.

Я зарылась в бумаги, пытаясь отключить телесную боль и вычесать внутренний зуд ускользающего знания. Большая часть документов «ТПМ» не имела для меня никакого смысла. Я начала искать модели, знакомые слова, странности, хоть что-нибудь, ведущее к информации иного рода. «ТПМ» лакомилась кусками от многих пирогов. Корпорация владела предприятиями и недвижимостью по всему Сиэтлу и близлежащим поселениям на западном берегу озера Вашингтон, хотя в Ист-Сайде у нее ничего не было.

Я читала список предприятий, и мне, наконец, кое-что бросилось в глаза: корпорации «ТПМ» принадлежал ночной клуб "Доминике".

Стив сказал, что помогал владельцу, когда заметил Камерона. Только вот «ТПМ» не стала бы просить его подсобить с переносом мебели. Стив выдал мне Камерона, как раз когда я сунула нос в дела корпорации. А Камерон говорил, Стив врет, что не знаком с Эдвардом, который точно работает на «ТПМ». Так почему же Стив позвонил? Успокаивал задетую совесть или кто-то приказал ему сдать Камерона? Он, безусловно, отвлек меня от «ТПМ», и если бы у Камерона не возникла сумасшедшая идея нанять меня, я бы никогда не копнула глубже.