Вид с метромоста (сборник)
Шрифт:
– Ты с папой-мамой живешь в двушке, – объяснила Лилька. – А у Макса вообще сестра замужем. Он в проходной спит, ты что, не знаешь? Ты что, думаешь, они все вот так прямо соберутся и вам хоть комнату в коммуналке сделают?
– Нет, не думаю, – растерялась Лена. – Мы снимать будем.
– Цены знаешь? – хохотнула Лилька. – Ну, допустим. А жрать на что? А пивка попить? А если ребенок?
– Сначала без ребенка, – сказала Лена.
– Зачем тогда жениться? – ответила беспощадная Лилька. – Сексом заниматься негде? Ходи ко
Лилька была нянечкой в больнице и училась на массажистку вместе с Леной. Жила одна в квартире гостиничного типа.
– Что же делать? – спросила Лена.
– Не плодить нищету! – повторила Лилька. – Родишь ребенка, он попросит: купи то, купи это, а бабок ноль. Приятно тебе? А ребенку?
– Что же делать? – повторила Лена, чуть не плача.
– Трезво рассуждать! – сказала Лилька. – Головой соображать.
Лена сначала очень обиделась. Но потом стала соображать, и в голове у нее всё сложилось. Как пазл складывают. Ворох непонятных деталек превратился в яркую и четкую картинку.
Поэтому она всё объяснила Максиму такими же грубыми и ясными словами. Что он младший продавец без образования. А она, когда еще училище закончит и найдет хорошую работу.
– Так что женись на богатой, – спокойно сказала она. – Можно, чтоб постарше.
– А ты? – спросил Максим.
– Я тоже попробую.
– Ты прямо как эта самая, – сказал Максим, сдерживаясь.
– Вот и пускай, – сказала Лена. – Зато трезво.
Через двенадцать лет он ее нашел. Хотя жила она в другом месте, а работала вообще на краю Москвы.
Сели на лавочку.
– Богатый? – спросил Максим, потрогав пальцем ее обручальное кольцо.
– Нормальный, – сказала Лена. – А у тебя?
– А я развелся, – сказал он. – Получил однушку на Пролетарке. Пять минут от метро, почти что центр. Детей нет.
– У меня тоже нет.
– Муж, небось, старенький? – съехидничал Максим.
– Немолодой, – сказала Лена. – Больной диабетом. На уколах. Я ему готовлю диетическое питание.
– А я тебе наврал! – вдруг закричал он. – Ничего я не развелся! Она хорошая! Добрая! Я ее люблю!
– И я своего люблю. А зачем врал?
– Думал, ты скажешь: «Я тогда тоже разведусь»… Насчет квартиры не наврал. Это квартира отца жены, она ее на меня записала. Мы ее пока сдаем.
– Кто она? Сколько ей лет?
– Неважно, – сказал Максим. – А ты потолстела, если честно.
– Ничего, – сказала Лена. – Ты тоже пузо отрастил. Нормально. Тебе даже идет. А то был такой хлипенький.
Богатые и знаменитые
– Привет, Вася, только давай по-быстрому, – сказал режиссер Лаптев актеру Свенцицкому.
– По-быстрому не выйдет, – сказал Свенцицкий, уронив коротко стриженую голову на большие смуглые кулаки, поставленные один на один.
Кулаки красиво смотрелись на кремовой скатерти. Официант замер с маленькой бутылкой минералки.
– Идите, – махнул ему рукой Лаптев и громко вздохнул, чтоб Свенцицкий слышал.
– Не чувствую роль, – ответно вздохнул тот. – Утерял смысловое ядро… И вот думаю: а мое ли это? Сережа, я долго размышлял. Я больше не могу.
– Чего? – зашипел Лаптев. – Мы половину смен отсняли!!!
– Истина профессии, истина искусства шепчет мне, – сказал Свенцицкий, – чтоб я послал всё это на хрен… Мне грустно, Серёжа. О, если бы ты знал, как мне грустно…
– На середине фильма? – спросил Лаптев. – В морду хочешь?
– Друг мой, – сказал Свенцицкий. – Ты, наверное, помнишь, что сержанта Климчука я играл без дублера. Если ты дернешься, сука, я тебе мозги выбью. Ты лучше скажи, зачем ты мою Таньку трахнул? Зачем она тебе, тихая провинциальная девочка, когда твоя Ленка на всех глянцах сиськи кажет? Что ж ты за тварь такая?
Лаптев молчал, слегка огорошенный.
– В общем, так, – Свенцицкий встал, кинул на стол купюру, громко подвинул стул на место. – Выходи из положения.
– Как? – пролепетал Лаптев.
– Как хочешь, – сказал он, повернулся и ушел.
Через два дня у Свенцицкого зазвонил телефон.
– Василий Казимирович? – красивый и чуть знакомый голос. – Вас беспокоит Елена Лаптева. Мне очень нужно с вами встретиться. Сегодня, если вы свободны вечером.
«Лихо», – подумал Свенцицкий.
– Да, конечно, – сказал он. – «Пушкин»? Или «Турандот»?
– Я бы хотела заехать к вам домой, – сказала она. – Если можно.
«Быка за рога», – подумал Свенцицкий. У него была вторая квартира, покойной тетки, которую они сдавали. Сейчас как раз была пересменка жильцов, ура.
Он назвал адрес и помчался туда наводить порядок. Мыть бокалы и перестилать постель.
Ровно в восемь тридцать раздался звонок. Свенцицкий как раз успел вылезти из душа и переодеться во всё новое-свежее.
Вошла женщина лет пятидесяти пяти. Или даже больше. С крашеной укладкой. В пиджачке.
– Лаптева, – сказала она и достала из сумки бутылку дорогого коньяка. – Держите. Пойдемте выпьем, – и сама прошла на кухню, уселась на табурет. – Василий Казимирович, он полный козел, простите его, я вас просто умоляю. По-женски.
– Простите, – сказал Свенцицкий. – Вы – Серёжина мама?
– Мама? – она расхохоталась. Потом вдруг посерьезнела. Наморщила лоб. Достала платок. Отвернулась. – Я его жена! Уже двадцать восемь лет. Паспорт показать? Я принесла.