Видессос осажден
Шрифт:
Автократор задумался, не вызвать ли Багдасареса. На данный момент он решил этого не делать. Он предупредил Бройоса. "Помни, что я сказал", - сказал он торговцу. "Если ты сейчас же не заговоришь..."
"Мне нечего сказать", - ответил Бройос, заявление, обычно настолько невероятное, что Маниакес подумал, что у него есть некоторые шансы оказаться правдой.
Он отпустил торговца, а затем спросил Регориоса: "И что ты думаешь о своем предполагаемом тесте?"
"Не так уж много, черт возьми", - тут же ответила его кузина. "Но
"Это только показывает, что ты никогда не был женат", - сказал Маниакес. "Семья твоей жены - твоя проблема". Он ухмыльнулся Региосу. "Возьмем, к примеру, моего шурина".
"Кто, он? Он принц среди людей", - сказал Гориос, смеясь. "Да ведь он даже принц среди принцев". Упоминание о крови васпураканцев, которую они разделяли, тоже рассмешило Маниакеса.
Но смеялся он недолго. Он сказал: "Мы действительно хотим, чтобы Бройос был с нами в семье?"
"Нет, вопрос не в этом", - сказал Региос. "Вопрос в том, неужели Бройос настолько отвратителен, что мы не можем допустить его присутствия в семье, независимо от того, как сильно я хочу, чтобы в ней была Фосия?"
Насколько Маниакес мог судить, вопрос был не в том, насколько сильно Региос хотел, чтобы Фосия была в нем, вопрос был в том, насколько сильно он хотел этого в Фосии, это было по-разному в двух случаях. Он не сказал этого, опасаясь разозлить своего кузена вместо того, чтобы позабавить его. Если рассматривать вопрос Гориоса на своих собственных условиях, то он был разумным. Осознав это, Маниакес сказал: "Посмотрим, мой двоюродный брат. Посмотрим".
Видессианский солдат с возбуждением на лице привел одного из бойлеров Абиварда к Маниакесу. "У него есть новости для вас, ваше величество", - воскликнул имперец, когда макуранец упал на живот в проскинезе.
"Встаньте, сэр, встаньте", - сказал Маниакес. "Что бы вы мне ни сказали, я уверен, это будет интереснее, чем бесконечные споры, которые я слышал здесь, в Серресе".
"Я думаю, это слабая похвала, а не великая", - сказал макуранец, его темные глаза весело сверкнули над кольчужной вуалью, которую он носил. "Но да, ваше величество, у меня действительно есть новости. Знайте, что Абивард, сын Годарза, новое солнце Макурана, теперь держит Машиза на ладони, и знайте также, что он также держит на ладони Шарбараза, Сутенера из Сутенеров, и ожидает только указа Мобедан-Мобеда относительно позорных и нечестивых действий упомянутого Шарбараза в отношении религии, прежде чем покончить с его жизнью и навеки отправить его в Пустоту." Мобедхан-Мобхед, главный слуга Бога, занимал место в макуранской иерархии, близкое к положению вселенского патриарха в Видессе.
Маниакес хлопнул в ладоши. "У него есть столица, и у него есть его враг, а?" Макуранский посланец кивнул. Маниакес продолжал: "Это очень мудро - заставить вашего главного священнослужителя осудить его. Тогда отрубание ему головы не будет казаться таким уж убийством: скорее, он получит свой десерт".
"Ваше величество, это он", - сердито сказал макуранец. "Развязать такую большую войну, а затем проиграть ее, оставить нас ни с чем за столько пролитой
Опять же, никто из макуранцев не винил Шарбараза в развязывании войны против Видессоса. Они винили его в том, что он проиграл ее. Если бы город Видесс пал, никто бы и пальцем не пошевелил против победоносной, всепобеждающей фигуры, которой стал бы Шарбараз. Он бы перечеркнул свой жизненный путь бесконечными похвалами от своих подданных, которые, возможно, даже пришли бы к мнению, что он заслуживает обожествления так же сильно, как и он сам. Он, вероятно, нашел бы какой-нибудь удобный предлог избавиться от Абиварда, чтобы никто не разделил похвалы. Успех скрыл бы множество грехов; неудача привела к исчезновению даже добродетелей.
"Значит, все кончено", - сказал Маниакес удивленным тоном. Ему все равно придется посмотреть, сможет ли он жить в мире с Абивардом и как это сделать. Но даже если бы они сражались, они не начали бы войну сразу. Борьба, начавшаяся, когда Шарбараз использовал свержение Генесием Ликиния в качестве предлога для вторжения и стремления завоевать Видесс, наконец завершилась.
Посланец Абиварда истолковал три слова Маниакеса в том смысле, в каком он их имел в виду. "Ваше величество, это так", - торжественно сказал он, произнеся в ответ три собственных слова.
"Я полагаю, твой хозяин сейчас сводит концы с концами", - сказал Маниакес, и посланник кивнул. Автократор спросил: "Что насчет сестры Абиварда - Динак, кажется, так ее звали? Она была женой Шарбараза, не так ли?"
"Его главная жена, да", - ответил посланник, делая различие, о котором моногамным видессианцам не нужно было беспокоиться.
"Что она думает о переменах в Машизе?" Маниакес тщательно подбирал слова, не желая обидеть ни посланника, ни Абиварда, до которых наверняка дойдет сказанное им.
Макуранский котельщик ответил с такой же осторожностью: "Ваше величество, поскольку были даны обещания, что ее детям не причинят вреда, и поскольку в последние годы она не всегда была в лучших отношениях с тем, кто был Царем Царей, говорят, что она вполне довольна этими переменами".
Маниакес кивнул. Значит, Абивард не был склонен просто избавиться от своего маленького племянника. За это Маниакес любил его больше.
И все же он задавался вопросом, насколько счастливой будет Динак, когда полностью осознает, что дитя ее плоти не унаследует трон. Но это беспокоило Абиварда, а не его самого. У него было много своих вещей, и он решил озвучить одну: "Есть какие-нибудь признаки Тикаса в Машизе?"
"Видессианский предатель?" Макуранец говорил с неосознанным презрением, которое ранило бы Тикаса, если бы он был там и слышал это. "Нет. Мне сказали, он был в Mashiz несколько раньше, но отправляясь на новое солнце Makuran-"отправляясь на мужчину с новой необычные названия, Maniakes кисло подумал."-находит никаких следов его там в настоящее время, несмотря на неустанный поиск".
"Какая жалость". Маниакес вздохнул. "Полагаю, с этим ничего не поделаешь. За хорошие новости, которые ты принес - и это действительно очень хорошие новости, - я дам тебе фунт золота ".