Вихрь преисподней

Соколов Глеб Станиславович

Он выскочил на улицу... Там с каким-то человеком возбужденно говорил о чем-то инвалид с бутылкой минералки в руках. Увидев Не-Маркетинга он ринулся навстречу:

– Я же говорил вам, говорил! Опасность здесь!.. Иван Бобылев! Решил, на него никто не обращает внимания, вообразил, никому нет до него дела!.. Да все только за ним и следят!.. Он часто ходит здесь, все его узнают – местная достопримечательность, певец! Весь двор только за ним и следит!.. Вот подлая черта... – захлебываясь кричал инвалид. – Вот вам подлая человеческая черта – изо всех сил будут любопытствовать, внимание проявлять, жить будут только этим, но ни за что, подлецы, не покажут внимания. Наоборот, сделают подлецы все,

чтобы выглядело, будто внимания нет вовсе. А он – певец, артист! Ему не хватает внимания!.. Должно ведь не хватать! Он-то «забыт всеми» думает! О, я понял его! Я следил за ним!.. Я видел, как Иван Бобылев пришел в магазин купить нож! Долго выбирал!.. Потом у винного он кричал пьяницам, что ненавидит народ, народ – ублюдки, не были б ублюдками, все б вышло иначе... Я видел его купленный нож – острый, блестящий! Я знал, чувствовал – будет убийство! Он разочарован, несчастен, он ужасно агрессивен. Он силен, ужасно силен! Вы чудом избежали смерти – он обожает эти кусты. Вчера чудом не набросился на меня, я – инвалид, он не ударил!.. Все думает, никто не обращает внимания на Ивана Бобылева, будто умер уже! Да вся округа только о нем и говорит! О нем только думает! Он – первый номер здесь! Герой!..

– Куда он побежал?..

– Кто?

– Боже мой, да Иван Бобылев, конечно!

– Кажется туда! К Измайловскому парку!..

Не слушая больше инвалида, Не-Маркетинг ринулся следом... Бобылев побежал в Измайловский парк! «Тропа мертвых!» – мелькнуло в его голове...

Глава XLI

Содержимое чемоданчика. Часть II

Огромный зал телевизионной студии был оформлен очень мрачно и исключительно в черный цвет и его оттенки – от блестящего антрацитно-черного, который отражал лучи яркого света, выбрасываемого в зал мощными осветительными приборами, до черного, словно бы покрытого каким-то матовым налетом. С консолей под высоким потолком свисали черные полотнища, зловеще колыхавшиеся под действием воздушных струй, – их выбрасывали специальные установки. Это странное сочетание мрачного черного цвета, очень яркого освещения и главное – это было самой важной находкой и принципиальным ходом оформителей зала – тревожно колыхавшихся полотнищ – создавало в зале очень тревожную и нервозную обстановку.

На середине зала стоял журналист Пенза. Рядом с ним были внук фотографа и Маркетинг. Пенза спросил их:

– Ну что, вы искали его? Что дали ваши поиски? Где он?

Лебок ответил:

– Вы же знаете, в нашей семье сейчас траур. Я был все это время со стариком. Сюда вырвался еле-еле... – Лебок действительно выглядел измученным. – Но я выяснил, что мог... Видели, как он вбегал в Измайловский парк.

– Вот как?! Измайловский парк!

– Да...

– А вы? – Пенза повернулся к Маркетингу.

– Я тоже... Делаю, что могу... – тот отвечал с какой-то неохотой.

– В представительстве корпорации были? – продолжал расспрашивать Пенза.

Маркетинг отвечал:

– Да, но совсем недолго. Только зашел, кое-что взял и ушел... Не-Маркетинга там не было. Царит полная неразбериха. Все озлоблены, непонятно в чем друг друга обвиняют, некоторые вообще друг с другом не разговаривают. Больше половины сотрудников не вышли на работу – взяли больничные листы, хитрецы. Я тоже взял – пришлось потратить время – вызвал врача... Черт знает, как долго пришлось ждать! Между прочим, на самом деле от всех этих событий у многих со здоровьем – совсем скверно!.. Утром я ему звонил... К телефону... Никто не отвечал...

– Ах! Понимаешь ли!.. – вдруг воскликнул Пенза. – Все это отвратительно, господа, до крайности, невыносимо скверно!.. Такое впечатление, что все, о чем я предупреждал,

произошло... По крайней мере уже происходит!.. Не отвечал... Конечно же он не отвечал!.. Не мог ответить!..

– Вы видели свежий номер? – Лебок протянул Пензе выпуск популярной столичной газеты.

Пенза газету не взял и как-то очень рассеянно обронил «Здесь все видели...» Состояние его менялось: только что глаза его вспыхнули огнем, словно воспламенились тлевшие до того угли, но вот запал иссяк, словно ничего и не было.

Маркетинг скосился на первополосный заголовок: «Иван Бобылев вынырнул из мрака забвения, чтобы убить». Он взял у внука фотографа газету и бегло прочитал небольшую статью. В ней говорилось: певец Иван Бобылев убил человека, – его личность до сих пор не установлена, скорее всего, это был какой-то его случайный знакомый. Тут же сбоку от статьи на газетной полосе помещался большой фотоснимок убитого: безжизненная поза, завалившаяся набок голова... Иван Бобылев, как следовало из заметки, после убийства скрылся, исчез...

Все трое уже некоторое время молчали.

Рассмотрев убитого, Маркетинг протянул газету обратно Лебоку, но ее неожиданно перехватил Пенза и уставившись на фотоснимок воскликнул:

– Не верю! Он не убивал!..

«Опять! Воспламенилось!» – подумал Лебок.

– Он не мог убить... Я знал его. Сегодня он должен был придти на передачу, – неожиданный ветер, поднявшийся в голове Пензы так же мгновенно угас.

«Что это с ним происходит?» – думал Лебок. – «Неужели все так плохо и все случится именно сегодня?.. Да, так! Они вышвырнут Пензу с телевидения!»

Пенза вернул газету внуку фотографа...

«Что же произошло с Не-Маркетингом?» – думал тем временем Лебок.

Вслух он пробормотал «Вот как?», на что Пенза буркнул «Ему даже заказан пропуск!»

– Он же может взять и придти! Что вы будете делать?.. – фраза, которую Маркетинг произнес скорее, чтобы просто что-то сказать, произвела неожиданно серьезное действие.

Угли в голове Пензы опять воспламенились:

– Приглашу на сцену и дам выступить. Если, конечно, его не арестуют еще у поста охраны... Иван Бобылев разыскивается органами, подросток погиб под машиной, беспризорник со страха куда-то сбежал, Не-Маркетинг – исчез... Никто из тех, на кого я рассчитывал, не пришел. С каждым часом обстановка становится все хуже... Кажется, мертвая петля вокруг моей шеи затягивается сильнее... Хотя и так, по-моему... Начальство злится на меня... И редактор!.. Я движусь к гибели!

Но вдруг угли обнаружились и в голове у Маркетинга:

– Ладно, Пенза, не устраивай спектакль. Я не верю, что все так плохо... Уж ты-то в любом случае не пропадешь!..

Огонь стал отчетливо виден через глаза молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста. Он воскликнул:

– Ты-то что бодрячка из себя строишь?!.. Не-Маркетинг пропал, у меня все плохо, а тебя, думаешь, ничто не коснется?!..

– При чем здесь я?!.. Ты знаешь, я тоже... Все участвуем в большом деле... Что с тобой, Пенза? Ты вдруг как-то странно себя повел... Ты меня пугаешь... Сейчас – неподходящий момент.

– Тебя тоже коснется!.. – зловеще зашипел Пенза. – Всех, кто находится в этом зале обязательно коснется!.. Думаете, мой родственник-охранник будет лежать в гробу, а вы – скакать и веселиться?! Черта с два!..

Опять все трое замолчали.

– Ты не в себе?! Мы не скачем и не веселимся. Я не понимаю, что нас должно коснуться?.. – примирительно проговорил Маркетинг.

В ответ на это Пенза посмотрел Маркетингу в глаза и коротко проговорил:

– Неблагополучие!..

– Он наверное с похорон... – приглушенным голосом пробормотал Лебок и дернул Маркетинга за руку. – Угрюмое настроение...