Вихри враждебные веют над нами…
Шрифт:
В данной ситуации не сложно догадаться, что Сталин не мог принять самостоятельно решение. В правильности наступления его заверил Командующий фронтом, возможно и еще кто-то. Ситуация сложилась, как и под Киевом в 1941г. Там тоже командующий округом (фронты еще не были означены) Кирпонос заверил Сталина, что Киев не сдаст. Так при чем тут, Сталин? Это два крупнейших поражения в Великой Отечественной войне, в которых обвиняют непосредственно Сталина. Современные деятели, что бы лизнуть Российского Министра Обороны (бывшего торговца мебелью), утверждали, что министр не обязательно должен быть профессионалом, а вот начштаба, да. Так почему же это не касается Сталина и Жукова, однако? Однако «долизали» министра, «до ручки».
И как-то историки подзабыли про упрямство Жукова, который после его увода из Генштаба временно был отлучен от «больших» дел, а со временем был назначен
Но кого винить в просчете (1941г.) в определении направления немцами главного удара. Конъюнктурщики сценаристы, также обвиняют в этом Сталина. Так, в фильме «Битва за Москву» Сталин, на одном из совещаний сказал, что Гитлер пойдет через Украину. Попробуем разобраться. Обратимся к записям начальника генштаба Сухопутных войск вермахта Гальдера. В своем дневнике он отмечал, что 31 июля 1940г. он записал указание Гитлера о плане войны против СССР – плане «Барбаросса». «По первоначальному замыслу один удар наносился к югу от реки Припять на Киев, а другой в Прибалтике и Белоруссии на Москву… В дальнейшем – двухсторонний удар с севера и юга…». Но несколько позже, в Директиве Гитлера № 21 от 18.12.1940г. было указано: «Направлением главного удара севернее Припяти предусматривалось быстро выйти к Москве». Т.е. за полгода до начала войны направление главного удара было изменено. (А.А.Гречко. «Годы войны»). Как только оно было изменено, Жуков был назначен начальником Генштаба (шутка – однако, но совпадение-то, какое). Т.е. именно службы, подчиненные Жукову (разведка), проморгали изменение направления главного удара.
В этой связи хотелось бы пролить свет на победу Жукова под Москвой зимой 1941г. Ну, во-первых, мы уже говорили о роли Р.Зорге, позволившей перебросить Сибирские дивизии под Москву, а во-вторых, приведем любопытные документы. В июле вермахтом был составлен документ «Операции из районов Северного Кавказа, через Кавказский хребет и Северо-Западный Иран с целью овладения перевалами Ревандуз и Ханаган на ирано-иракской границе». Целью первого этапа являлось: «Овладеть районами стратегического развертывания сил на Северном Кавказе (с ноября 1941г.), выход к Волге зимой 1941г., а через Кавказ послать высокоподвижные соединения в Индию». Понять Генштаб Германии и Гитлера, сложновато. Толи, они считал взятие Москвы делом решенным, толи, как сильные стратеги, считали, что не во взятии Москвы заключается полная победа (вспомнили Наполеона?). Разгромив Советские войска под Харьковом, немцы перешли к Захвату Кавказа. Для этой цели было сосредоточено 900 тыс. солдат и офицеров, 1260 танков, более 17 тыс. орудий, 1640 самолетов, А под Москвой к 1 декабря было сосредоточено немецких войск 1708 тыс. чел, 1170 танков, 615 самолетов, 13500 орудий.
Многие писаки от истории ведут речь о том, что Сталин, получив известие о нападении Германии, впал в прострацию, и до выступления 3 июля был как бы не у дел, оставил руководство страной. Это ложь. В частности сын Буденного привел факты из записной книжки отца, где описывается ситуация в кабинете Сталина, все присутствующее и Сталин ждали: начнет Гитлер или не начнет. Конечно, ему далеко до Александра I, который, получив на балу сообщение о начале войны, бал не прекратил, хотя были уже убитые и раненые, а первого казака застрелили за 8 дней до начала войны (АиФ, № 27, 2012). Заслуживает внимания и такая информация. В статье, посвященной 200-летию победы, о Барклае-де Толли, унижая его воинский талант, было указано, что его план войны с Наполеоном предусматривал сдачу Москвы и дачу генерального сражения французам на Волге. Унижая главнокомандующего, писака от истории подзабыл об императоре «Освободителе» Александре I , который, естественно, этот план утвердил (одобрил). А Сталин даже мысли не допускал о сдаче Москвы! (Вот уродство психологии: пораженец – герой, победитель – нехороший человек).
Ложь опровергают в своих мемуарах все военные, в том числе Жуков, и даже Волкогонов: «Ночью и днем 22 июня он находился в своем рабочем кабинете, проводились многочисленные, совещания, телефонные разговоры об обстановке в округах. Царила полная неразбериха. Сталин дважды лично хотел связаться с командующим БВО Павловым, но из штаба отвечали, что командующий находится в войсках». Генштабом были подготовлены Директива № 2, затем
Для выяснения обстановки в округа были направлены представители Ставки. Волкогонов приводит в книге диалог Жукова со Сталиным. 22 июня, примерно в 13 часов позвонил Сталин, и сообщил, что в связи с неразберихой и отсутствием точной информацией Политбюро его направляет на Юго-Западный фронт. «В этот день было принято много решений, Повторяю: Сталин не знал размеров катастрофы. Первая растерянность и подавленность прошли. В первый день войны Сталин не выступил с обращением к народу потому, что, вероятнее всего, он не хотел ничего говорить народу, не уяснив себе ситуации. …Но его не покидала внутренняя уверенность, что через 2-3 недели он накажет Гитлера, и вот тогда «явится народу». Далее Волкогонов пишет, что к исходу месяца Сталин, осознав масштабы серьезной угрозы, на какое-то время потерял самообладание и «оказался в глубоком психологическом шоке и не мог себя проявить как серьезный руководитель»? Почему вопрос, а потому, что должны были «проявить себя, как серьезные руководители, прежде всего военные: Жуков, Павлов, Кирпонос (проявил). Октябрьский (проявил). Кузнецов (проявил) и многие другие, а не Генсек Сталин. Только в первый день войны, мы потеряли 1200 самолетов, огромное количество, не буду перечислять, всего военного потенциала.
Однако реляции к Сталину шли такие. «После двух недель боев – Сталину». «Потери самолетов: противник минимум – 1664, наши потери – 889. Танков: противник – 2625, наши – 901. Потери в людском составе у противника: убитых – 1 млн. 312 тыс.чел… Кроме того, в связи с отходом наших войск, учесть потери противника не возможно, как и диверсантов парашютистов…Наши потери пропавших без вести и пленных до 29.06. около 15000 чел.». Но ведь Сталин руководствовался этими донесениями! Разве он мог допустить мысли, что его обманывают?
Сталин, как и весь советский народ, был уверен в победе. «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». – так заканчивается заявление Советского правительства от 22 июня 1941 года. Это утверждение базируется на следующих фактах.
В первый день войны 22 июня 1941г. Илья Эренбург свой очерк закончил словами: «…На стенах древнего Парижа в дни немецкой оккупации я часто видел надписи: «Гитлер начал войну Сталин ее кончит»… Наша священная война, война, которую навязали нам захватчики, станет освободительной войной порабощенной Европы». 2 сентября 1941г. Генерал де Голь шлет послание Сталину, в конце которого он, выразив свое восхищение армией и ее полководцами, и что благодаря героизму Советских Армий победа увенчает усилия союзников…», было много других посланий в уверенности победы Советской Армии.
К. Рокоссовский 29 октября 1941г. на карте Европы вывел: «Специальному корреспонденту «Красной звезды» Трояновскому П.И. Воюя под Москвой, надо думать о Берлине. Обязательно будем в Берлине! К. Рокоссовский. Подмосковье, 29 октября 1941 года».
Не было абсолютно никаких сомнений у народа, военных, Сталина в победе, о которых толкует современная «демшиза» и недобросовестные историки. Даже Гитлер и тот засомневался в своей скорой победе, после только двух месяцев боев с начала войны. Так, уже 21 августа 1941г. была дана директива Гитлера о том, что бы до наступления зимы на южном участке советско-германского фронта захватить Крым, Донбасс, Кавказ. Совместно с финнами окружить Ленинград (как важнейший промышленный район).. 22 августа в адрес главного командования сухопутных сил пришла записка Гитлера, в которой, в частности, указывалось: «Из соображений политического характера, нужно как можно быстрее выйти к районам, откуда Россия получает нефть, не только для того, что бы лишить ее этой самой нефти, а, прежде всего для того, что бы дать Ирану надежду на возможность получения в ближайшее время практической помощи от немцев в случае сопротивления угрозам со стороны русских и англичан…проблема Москвы по своему значению существенно отступает на задний план». (А.А.Гречко. «Годы войны).