Вика
Шрифт:
– Если хорошо постараешься, – нарочно строго пробубнил Андрей, щекоча сына.
Никита громко засмеялся, сгибаясь пополам.
– Хы-ы-ы-р-р-р, – зарычал Андрей, перебирая пальцами ребра парня.
Ник задрыгал ногами. Бутсы с пластиковыми шипами резко дернулись вперед, чуть не коснувшись затылка женщины, сидящей ниже. Лишь кончик носка слегка задел торчащий волос.
Вера быстро выставила руку, останавливая маятник ног.
– Хватит, – резко бросила она.
– Что-о? – обижено протянул Андрей, слегка ослабляя хватку.
Вера указала на женщину.
– Ладно. Все, все, – он убрал руки и расставил их в стороны.
Никита бросал короткие смешки, пытаясь отдышаться.
– Помимо прочего, сын. – Слово «сын» она произнесла громко, выделяя букву «н».
Никита глянул на мать, тяжело дыша.
– Им по семь лет, – она кивнула в сторону поля.
– Понял, – довольно ответил Никита, слезая с колен.
Народу поубавилось. Андрей поднялся, покачиваясь на затекших ногах. В глазах роем метались прозрачные точки. Он отвернулся, выискивая человека в плаще, но обнаружил лишь бутылку в смятом пакете.
– Пойдем, – протянул Вере руку.
– Беги переодевайся, мы следом.
Никита улыбнулся, щурясь от солнца, и пошел по свободному проходу к лестнице.
– Спасибо мам.
– За что?
– Я услышал тебя и ударил.
– Пожалуйста! – Вера тепло улыбнулась, готовая заплакать.
– Будем ждать у ворот.
5
Никита длинными зигзагами бежал по чистой асфальтированной дорожке оставив родителей позади. После разговора на трибуне, улыбка не сползала с его ровного, вытянутого лица. Он расставлял руки, обхватывал теплый ветер и, жмурясь, смотрел на солнце, потом разворачивался и бежал навстречу родителям.
Аллея была узкой и длинной, ряды каштанов и лип сонно покачивали ветвями с крупными листьями. Побеги светло-зеленой травы обхватывали стволы, вытягивая узкие стебли к солнцу.
За рядом высоких, прятались деревья поменьше, на которых Вера заметила чуть раскрывшиеся розовые цветы. Она глубоко вдохнула, ловя носом прячущийся в воздухе запах бутонов. Казалось, они идут по лесу, если бы не дорога с мелькающими автомобилями впереди.
Андрей, чувствуя настроение жены, обнял ее и, притянув к себе, нежно поцеловал в гладкую скулу. Мысли светлели, и он даже позволил себе искренне улыбнуться.
Они шли молча, глядя на сына.
6
– Мог бы раньше предупредить. – Вера сливала готовую пасту из кастрюли через дуршлаг. – Я не кусаюсь, Сердцов.
Андрей не ответил, ерзая на диване с книгой в руках.
– Планировался семейный ужин в честь дебюта Никиты. Все было рассчитано, но теперь я ничего не успеваю. – Паста свалилась обратно в кастрюлю.
Вера стояла к нему спиной. Короткие черные брюки плотно обхватывали ноги, слегка сжимая голени. Серая в линию рубашка с подкатанными рукавами была выправлена. На пояснице понурыми ушками висел красный узел передника.
– Уже
– Давай помогу. – Андрей сложил книгу.
– Почисть лук, – она достала пакет из нижнего шкафа. – И пошустрее.
Андрей взглянул через широкое окно на веранду: Никита сидел за столом, сгорбившись над книгой. Мотылял ногами и что-то бубнил себе под нос.
– Сколько?
– Три.
Выбрав луковицы, принялся сдирать ножом кожуру.
– Я не смог отказать. Илья сам напросился, – нож с хрустом прошел поперек, отделяя тонкое кольцо.
– Еще Фикус обещал подарок Никите.
– Какой? – Вера развернулась к нему. Собранные в хвост волосы дернулись вправо.
– Сказал – сюрприз. Мне и самому интересно.
– Даже не намекнул?
– Нет.
– А ты?
– Я и не настаивал, – отодвинув ножом кучку колец, Андрей принялся за вторую.
– Сколько уже прошло с того дня? – Вера смяла передник, вытирая о него руки.
– Полтора года.
– Если бы не ты, Сердцов, Илья бы пропал.
– Не знаю, – он прекратил резать, стараясь проморгаться. – Пить стал меньше, но иногда его заносит. Со мной хотя бы не порет горячку. – Андрей замолчал, опустив голову.
– Иногда думаю, что бы я делал на его месте.
– Нельзя о таком думать. Ему страшно досталось от этой жизни.
Зря он это сказал. Андрей осторожно взглянул на жену. Надо увести разговор, и быстрее. Вспоминать прошлое у них было не принято.
– Надеюсь, Никита оценит подарок, – Вера принялась помешивать деревянной лопаткой соус для пасты.
– Уверен, это будет не просто игрушка.
Отшинковав последнюю луковицу и отложив нож, выпил воды. В глазах резало.
– Готово?
– Да. Что еще?
– Все, остальное я сама.
Андрей вытянул губы вниз и округлил глаза:
– А разговоров было. Не успеваю, не успеваю, – улыбка всплыла, разъезжаясь в стороны.
Вера резко повернулась, держа в руках лопатку и острый узкий нож с ребристым лезвием. Андрей отпрянул в сторону, все еще улыбаясь. Вера сгорбила спину и, втянув шею, состроила гримасу: насупила губы и свела веки. Правая бровь косо двинулась вверх.
– Аккуратней, мальчик. Злая жена хуже черта, – она двинулась на него, слегка покачивая ножом.
– Мальчик? – лицо превратилось в камень. – Ты много о себе возомнила, женщина. –выставив грудь, он начал подходить ближе.
Вера надавила сильнее, острие уперлось в рубашку.
– Займись спортом, Сердцов. Не мускулы, а желе, – она еле сдержала смех.
– Это все нервы. – Андрей навалился сильнее, стараясь достать до бедер жены, и вдруг раздался щелчок. Холодный кончик уткнулся в кожу, прорезав отверстие в синей фланелевой рубашки.
Вера плотно сжала губы, в глазах мелькнуло удивление. Опустив руки, залилась долгим смехом, переходящим в редкие похрюкивания, отчего ее распирало еще сильнее.