Виктор
Шрифт:
Абитуриенты мигом поняли молчаливую пантомиму графа Исаака и приступили к заданию.
Оказалось, что дед солгал. Несложные вопросы? Ага, как же! Да у меня от взгляда на них в груди похолодело. А длинноволосая девчонка, сидящая передо мной, и вовсе — задрожала точно осинка на ветру. Я всей кожей почувствовал её боязнь провалить экзамен. И она была не одна такая.
По рядам пробежал смятенный шепоток и в глазах многих абитуриентов поселилась растерянность. Но как говорится, глаза боятся, а руки делают. Народ принялся ставить
Я тоже вооружился карандашом, мысленно пнул свой мозг, дабы работал лучше, и начал отвечать на вопросы.
Вскоре мне стало ясно, что не так страшен чёрт, как его малюют. Большая часть вопросов оказалась мне по зубам. Меня сразу же чуток попустило, но часики тикали уж очень быстро. В среднем две минуты на вопрос. Мало, вашу академическую мать, мало!
Я опять вспотел от напряжения, ненароком поглядывая на старшекурсниц. А они прохаживались между рядами и следили за порядком. Дед же решил, что в ногах правды нет, и уселся за рабочий стол.
И уже через три четверти часа граф Исаак преспокойно сопел носом, склонив голову на грудь. Уснул. А вот абитуриенты, скрипя извилинами, работали над тестом.
Но в какой миг нас заставил вздрогнуть звук распахнувшихся дверей. Народ непроизвольно оторвался от листов и увидел взволнованную женщину в преподавательской мантии.
Она призывно махнула старшекурсницам рукой и выдохнула свистящим шёпотом:
— Барышни, срочно следуйте за мной.
— Госпожа, но как же экзамен? — заикнулась одна.
— Ничего страшного. Осталось всего десять минут, — выдала женщина и вместе со старшекурсницами покинула аудиторию.
После их ухода в качестве надсмотрщика остался лишь граф Александр Исаак. Однако он продолжал сладко похрапывать за столом. И этим обстоятельством решили воспользоваться те аристократы, у которых возникли проблемы с тестом. Они начали шёпотом приказывать особенно головастым на вид простолюдинам дать им списать. Дворяне запугивали их и угрожали расправами. И меня не миновала данная постыдная участь.
Над моей партой неожиданно навис бледный, чахоточный юнец с густыми тенями под глазами и отвратительным пушком на впалых щеках. Не мешкая, он произнёс тонким, звенящим голоском с иноземным акцентом:
— Я видеть, что ты уже закончить. Давать мне свой тест.
— Не сегодня, сударь, — твёрдо проговорил я, смерив его хмурым взглядом.
— Ты мне отказывать? — опешил аристократ, выгнув брови и вытаращив наглые глазёнки.
— Не могу. Это экзамен, а не совместная работа, — продолжал я гнуть свою линию, скользя взглядом по надписям на стенах.
— Клянусь честь, я р-раздавить тебя, как вша, ежели ты сейчас же не давать мне свой чер–ртов тест, — яростно прошипел он, брызжа слюной. — Немедленно. Или плебеи в Гар–рдар–рике забыть, что их участь прислуживать благор–родным?
— Всё
Он уже перестал притворяться спящим и сидел на стуле, выпрямив спину. А его глаза предвкушающе сверкали, точно у кота, наконец–то добравшегося до сметаны.
Глава 7. Василий
Граф Исаак ударил раскрытой рукой по столу и громко кашлянул:
— Кха… кха!
Абитуриенты мигом смолкли. А те люди, которые покинули свои места, застыли прямо там, где стояли. И чахоточный юнец не стал исключением. Он замер подле моей парты.
И именно он стал первым, кому старик с явным удовольствием бросил:
— Молодой человек, извольте покинуть территорию академии. Вы не поступили.
— Но как же… — промычал тот, нервно облизав губы.
— Молчать! — рявкнул граф так, что аж стёкла задрожали, а у кого–то и яйца. — Вы нарушили правила академии! У нас нельзя списывать и давать списывать! Абитуриентов, уличённых в этих глупых поступках, мигом изгоняют с острова! Так что потрудитесь покинуть эти стены.
— Но, но… — стал заикаться паренёк, покрывшись лихорадочными пятнами. — Но я аристокр–рат. Со мной нельзя так поступать, досточтимый гр–раф.
— Правила едины для всех! — отрезал Александр и веско добавил: — Кха!
Юнец внезапно отчётливо скрипнул зубами и стал яростно тараторить:
— Я этого так не оставить! Помянить моё слово! Я оповестить отца о том бесчинстве, которое тут пр–роисходить. Вы ещё пожалеть, что упустить такого студента!
Дальше раскрасневшийся от злости парень перешёл на французский язык. И он стал ещё яростнее визжать, прожигая графа огненным взором. А тот лишь усмехался. Но в какой–то миг Исаак что–то резко произнёс по–французски, вскочил на ноги и молниеносно сотворил несколько пассов руками.
Спустя мгновение поток воздуха подхватил выпучившего глаза юнца, пронёс его несколько метров над полом и спиной впечатал в двери аудитории. Те от удара открылись. И нахал выкатился в коридор, болезненно тявкнув. Но потом он взвинчено вскочил на ноги, погрозил графу кулачком и поспешно скрылся с глаз долой. А я едва не поаплодировал такому исходу конфликта.
Старик же довольно улыбнулся, обвёл ошеломлённых абитуриентов тяжёлым взглядом и просипел:
— Кто–то ещё хочет полетать или нарушившие правила люди сами покинут аудиторию?
Провинившиеся простолюдины первыми потянулись к выходу. А затем к ним присоединились и некоторые дворяне.
Но, конечно же, не все нарушители вышли из помещения. Кто–то решил прикинуться ветошью. Мол, я вообще не при делах. Ни у кого не списывал и никому не давал списывать.
Однако граф оказался не пальцем деланный. Он принялся уверенно указывать рукой на таких хитрожопых абитуриентов: