Виктор
Шрифт:
Глава 8. Экзамен за номером два
За дверью обнаружился коридор с мраморным полом. Я миновал его и очутился в небольшом зале с купольным потолком и десятком одинаковых дверей.
Тут околачивался важного вида старшекурсник, который сразу же холодно спросил у меня:
— Молодой человек, какой у вас дар?
— Я анималист, сударь, — ответил я, заметив на его запястье дорогущие часы.
— Тогда пройдите вот за эту дверь.
— Благодарю за помощь. Но могу ли я прежде посетить
Старшекурсник безучастно кивнул и ткнул рукой в сторону другой двери. Я поспешно открыл её и увидел очередной крошечный коридор. Он заканчивался двумя дверьми, которые предсказуемо вели в женский туалет и мужской. Естественно, я заглянул в последний. Закрылся в кабинке и вытащил из кармана чудо–зелье, производства барона Люпена. Оно должно было помочь мне обмануть прибор. Что ж, моё здоровье.
Я залпом выпил мерзко пахнущую жидкость и занюхал рукавом сюртука. Блин, ну и жёсткая штука. Аж слёзы на глазах выступили. А–а–ах! Из чего учитель её делал? Из барсучьих катышков? Нет, лучше не думать об этом.
Тряхнув головой, я вернулся в зал и открыл ту дверь, на которую прежде указывал старшекурсник. Твою мать, опять коридор! Я и его успешно преодолел и оказался в комнате с тремя счастливыми абитуриентами. Они смирно сидели на стульях возле стены и чего–то ждали.
Я тоже присел на стул.
И спустя миг из–за двери донесся хрипловатый женский крик:
— Входите!
Один из абитуриентов поспешно встал и проскользнул в соседнее помещение. И пока дверь была открытой, я успел увидеть аскетичный кабинет, который мог бы принадлежать следователю средней руки.
Слева в углу стоял письменный стол с кипой бумаг. А справа возле выкрашенной голубой краской стены прикорнул шкаф с картонными папочками с тесёмками. А на единственном окне прописался кактус в горшке. В центре же сего помещения красовался прибор, определяющий направленность дара и его уровень. Он был похож на детектор лжи.
Вид этого аппарата заставил меня снова ощутить сильное волнение. Я против воли начал накручивать себя и не хило в этом преуспел.
Так что когда наступила моя очередь идти в кабинет, то прибор уже напоминал мне не детектор лжи, а электрический стул.
Всё же я одеревеневшей рукой открыл дверь и вялой медузой всосался в помещение. Здесь меня встретила низенькая шатенка в мантии. На вид ей было лет тридцать пять. И она мигом подметила, что вид у меня совсем не бравый.
— Ох, какой же вы бледный, молодой человек! Но не волнуйтесь. Один экзамен уже позади. Половину дела вы уже сделали, — подбодрила она меня и указала на металлический стул, опутанный проводами. — Присаживайтесь скорее. А то у нас нет времени на расшаркивания.
— Как скажете, сударыня, — промычал я, на негнущихся ногах доковылял до стула и почти рухнул на него.
Мою пятую точку ожёг холод металла. А сердце стало биться в разы быстрее. Глаза
Я почувствовал себя новогодней ёлкой. Весьма взволнованной новогодней ёлкой. Не дай бог Люпен где–то ошибся… Если прибор распознает во мне менталиста, то милости просим, Виктор, в закрытую школу–интернат. А потом здравствуйте сырые подвалы и протокольные морды шпионов.
Между тем шатенка свела над переносицей тонкие брови и строго проговорила:
— Теперь не дёргайтесь, молодой человек.
— Сударыня, а прибор не коротнет? А то мне не идёт быть изжаренным заживо, — вымученно пошутил я, пытаясь юмором придать себе сил.
— Всё будет хорошо, — улыбнулась женщина, отошла к столу и нажала на рычажок.
В тот же миг моё солнечное сплетение пронзил лёгкий разряд тока. А лампочки на ремешке стали таинственно перемигиваться. Шатенка внимательно наблюдала за ними в течение минуты и делала какие–то пометки на листе бумаги. А затем она вернула рычажок в исходное положение и удивлённо хмыкнула.
— Чему вы хмыкаете, сударыня? — сразу насторожился я и будто наяву почуял сырость подвалов.
— Вы, без сомнений, анималист, — в замешательстве начала шатенка, принявшись ловко снимать с меня проводки и ремешок. — Однако ваш уровень дара аномально высок для простолюдина. Кто ваши родители?
— Не знаю. Я сирота. Долгая история, госпожа, — торопливо произнёс я, скрывая облегчение.
Сработала–таки жижа Люпена! Но, кажется, она недостаточно хорошо скрыла настоящий уровень моего дара. Ежели сейчас женщина скажет, что у меня девятый уровень, то она мигом запишет меня в бастарды самого императора.
Я снова заволновался и уставился на шатенку. А в её глазах горел отчётливый огонёк любопытства. Но она сдержала свои эмоции и официальным тоном отчеканила:
— Впрочем, ваша родословная — не моё дело. Моё дело сообщить вам, что у вас одиннадцатый уровень.
— Одиннадцатый? Да, всё верно, — выдохнул я, приподнято глядя на собеседницу.
А та всё–таки не выдержала и прошептала:
— Вы бастард какого–то аристократа с сильным магическим даром?
— Не ведаю, сударыня, — пожал я плечами.
Шатенка испустила едва слышный разочарованный вздох, а потом выпроводила меня из кабинета и позвала следующего абитуриента.
Вскоре я с облегчённой улыбкой на устах оставил позади очередной короткий коридор и очутился в квадратном зале. Тут обнаружился пяток шушукающихся студентов. Они восседали на деревянных резных скамеечках, которые прикорнули возле стен, отделанных дубовыми панелями. Я тоже уселся на свободную скамеечку и вытянул ноги.
Всё, кажись, мне удалось пройти самый сложный этап поступления. Впереди маячит только магический экзамен. Но с моими знаниями и умениями я должен без проблем сдать его, как Павлик Морозов своего батьку.