Виктор
Шрифт:
— Не совсем так, — опустил взор некромант и ещё отчаяннее стал крутить пуговку, будто всерьёз решил оторвать её. — Он не знает о факте адюльтера. Но может узнать… И последствия будут ужасными. Я боюсь не за себя, а за даму…
— … Которая изменила своему законному мужу с великовозрастным херувимом, — напомнил я ему и расплылся в ехидной улыбке. — Ладно, я понял тебя. Но какая от меня нужна помощь? Ты хочешь убить этого рогоносца и жениться на даме?
— Боже упаси! — испуганно выдохнул Марк и осенил себя крёстным знаменьем. — Ты что такое предлагаешь? Жениться?
— Банальный шантаж? — смекнул я, задумчиво потерев подбородок. — Сколько ты им должен передать денег и когда?
— Они дали время до понедельника, но я могу и сегодня заглянуть к ним, ежели ты согласишься мне помочь. А что касается денег, то речь шла о сумме в тысячу крон. Я должен передать её в Чумных катакомбах.
— Поганое местечко, — передёрнул я плечами и скривил лицо.
— Так ты мне поможешь? — с надеждой протянул некромант и заглянул мне в глаза.
— Ага. Только не дыши на меня. Опять ел луковый суп? — спустился я на одну ступеньку и следом добавил: — Слушай, вот как мы поступим…
Парень кивнул и молча выслушал мой скороспелый план. А затем я отправился–таки в свою комнату и там переоделся. Не в форме же академии мне переться в катакомбы? Вместо неё я надел брюки, жилетку и длинный брезентовый плащ с глубоким капюшоном. А на шею повязал чёрный платок. Им потом будет очень удобно скрывать нижнюю часть лица. Марку я приказал одеться так же. А вот значки с буквой «М» мы брать не стали. Без них вышли из особняка.
На улице же некромант покосился на меня и предложил:
— На подземке до Карлова моста, а потом пешком?
— Угу, — угукнул я, вдыхая мерзкий воздух Велибурга.
— Тогда пошли, — проговорил Марк и потопал по тротуару, покрытому мелкими лужицами.
Я двинулся за ним сквозь густой туман, в котором будто парили жёлтые пятна горящих уличных фонарей.
Прохожих вокруг практически не оказалось. А вот возле спуска в подземку народу прибавилось. Впрочем, в третьем классе подземного поезда мы всё равно проехались в относительно комфортных условиях. Многие отполированные задами лавки оказались свободными, так как до часа пик ещё было далеко.
Выбрались же мы из подземки в районе Карлова моста. Эта часть города славилась своими трущобами, мастерскими и цехами. Кругом возвышались здания из потрескавшегося красного кирпича. А воздух настолько пропитался сажей, что его можно было есть. Небо же закрывала чёрная дымка смога.
Я поморщился, накинул капюшон, поспешно натянул платок на нос и пробурчал:
— Ох–х–х, ну и вонь. Пошли скорее. Тут недалеко до катакомб.
Марк кивнул и двинулся рядом со мной, немного косолапя и порой промокая вспотевший лоб носовым платком. Однако парень вполне выдерживал мой быстрый темп ходьбы.
Благодаря этому наш дуэт быстро добрался до широкой лестницы, ведущей под землю. По бокам
Некромант хмыкнул и стал спускаться по потрескавшимся ступеням. А я двинулся подле него. И во тьму катакомб мы проникли одновременно. Ну, как во тьму… метрах в пяти от входа горел костёр. И возле него на ящиках сидела троица оборванных бедолаг.
Мы уверенно двинулись к ним, ступая по выложенному булыжниками грязному полу. Звук наших шагов глухо отражался от низкого потолка и стен, которые состояли из таких же булыжников, что и пол.
Бедолаги услышали наши шаги и повернули головы. Следом один из них прохрипел:
— Эй, вы кто такие?
— Слава богу, не свои, — промычал я себе под нос, брезгливо вдыхая местный воздух. Он пах немытыми телами, канализацией и землёй.
— Мы к Костлявому. Проводите нас, — приказал некромант оборванцу. — Он сказал, что я могу прийти к нему в любой день.
— Костлявый говорил только об одном человеке, — просипел мужичонка, вставая на ноги. — А вас двое.
— Либо мы идём вдвоём, либо пусть Костлявый сам топает ко мне, — отрезал Марк.
Бедолага задумался. Он почесал затылок сквозь жидкие сальные волосы, сплюнул под ноги жёлтую слюну и решил:
— Лады. Я провожу вас. Только сперва карманы выверните. К Костлявому с оружием нельзя.
— Хорошо, — согласился некромант.
Нам пришлось продемонстрировать пустые карманы и потерпеть секунд тридцать, пока оборванцы охлопывали наши штаны в поисках спрятанного оружия. Такового не оказалось, поэтому бедолага с сальными волосами призывно махнул рукой и повёл нас вглубь катакомб.
Свет ему был не нужен. Он шёл по подземелью увереннее, чем наркоман к ломбарду. А вот мы с Марком постоянно спотыкались: то об булыжники, выпавшие из кладки, то об мусор или кости каких–то мелких животных.
Благо, хоть иногда на стенах чадили и потрескивали масляные факелы. Они служили чем–то вроде островков цивилизации. В пятнах дрожащего света собирались нищие, которые провожали нас мутными взглядами.
И чем дальше мы шли — тем больше вокруг становилось местных обитателей. Они приглушённо бормотали в полутьме, надсадно кашляли, истерически хихикали и пропитыми голосами обсуждали насущные проблемы.
Мне была известна история этого места. Сюда стекались все отбросы общества или просто несчастные, которым больше некуда было пойти. А вот раньше, пару веков назад, эти подземелья служили местом погребения горожан. Они в те времена во множестве гибли от чумы, свирепствующей в Велибурге.
И как раз сейчас наш провожатый привёл меня и Марка к началу анфилады небольших залов. Я тут же увидел продолговатые горизонтальные ниши в стенах. И в этих нишах красовались остатки рассыпавшихся в труху гробов. Они больше не скрывали пожелтевшие от времени человеческие кости. Правда, сейчас некоторые ниши оказались заняты гражданами катакомб. Они устроили в них свои лежанки.