Винни Ковальский - гнус частного сыска
Шрифт:
Инспектор угрюмо убрал злополучную улику в портфель.
– Что вы намерены делать дальше?
– поинтересовался он.
– Надеюсь, вы меня предупредите о ваших планах?
– Действовать дальше буду не я, а вы, - сказал Ковальский.
– Во-первых, отошлите оба образца волос на экспертизу. Во-вторых, направьте запрос в Сассекс. Ищите человека по имени Мэтью Крэмп, участвовавшего в археологических раскопках летом 1924 года. Это ключ ко всему делу.
– У вас есть конкретные подозрения?
– У меня есть подозрение, - Ковальский конфиденциально
6.
В ближайшие дни жара не спадала. Ковальский валялся на оттоманке в халате нараспашку, растирая грудь кусочками льда, когда в передней отчаянно затрезвонил телефон. Кое-как сунув ноги в шлёпанцы, сыщик кинулся поднимать трубку.
Голос старшего инспектора Мэлоуна не узнать было сложно.
– Не знаю, что это значит, но вы были правы, - он с трудом скрывал неудовольствие.
– Мы получили результаты исследования волос под микроскопом. На обоих образцах одинаковые срезы. Довольно странное занятие для священника - корректировать причёску маникюрными ножницами.
– Весьма странное, - подтвердил Ковальский, - особенно если учесть длину найденных мною волосков. Как обстоят дела с Крэмпом?
– Крэмпа нам найти не удалось. Похоже, подался в бега. Но кое-что у нас есть - мы нашли его любовницу, гладильщицу из прачечной. Она сейчас даёт показания.
– Что-нибудь интересное?
– Достаточно. Она виделась с Крэмпом в позапрошлую пятницу, как раз накануне убийства. Он действительно собирался в Лондон и планировал незаконную сделку по продаже антиквариата.
Последнюю фразу инспектор произнёс сквозь стиснутые зубы. Ковальский даже пожалел его.
– Только не отпускайте её пока. Я выезжаю к вам.
При девяноста двух градусах по Фаренгейту необходимость влезать в костюм была сущим кошмаром, но Ковальский оделся с мазохистской тщательностью и даже вдел в бутоньерку цветок гардении. Разумеется, он не рассчитывал, что гардения выдержит поездку в Дагенхем по железной дороге; для него это был скорее вопрос принципа. Тем не менее, когда час спустя он вошёл в кирпичное здание полицейского участка, он выглядел всё ещё достаточно впечатляюще, чтобы поразить воображение мисс Браун, новой свидетельницы по делу.
– Добрый день, - довольно сухо сказал Мэлоун, увидев Ковальского. Сыщик ответил ему самой сердечной улыбкой.
– Как успехи, мон шер?
– Умеренные, - Мэлоун кивнул в сторону сидевшей напротив него девицы.
– Похоже, она действительно не знает, где Крэмп.
Мисс Браун оказалась ярко нарумяненной блондинкой лет двадцати трёх. Для такого торжественного случая, как допрос, она нарядилась в своё лучшее платье, бело-голубое в полоску; её кокетливо сдвинутую набок шляпку украшали бумажные голубые цветы. При виде Ковальского она подняла крашеные бровки, и зрачки её сделались глубокими. Ковальский идеально отвечал её представлениям о том, как должен выглядеть шикарный джентльмен, а шикарным джентльменам обычно
– Позвольте мне, - Ковальский придвинул стул и уселся с торца стола, между инспектором и девушкой. В своей обычной манере, не дожидаясь согласия, он облокотился на стол и заглянул бездонными синими глазами в светлые глазки мисс Браун.
– У Мэтью Крэмпа хороший вкус, - проговорил он, расплавив голос до консистенции тающего мёда.
– Прелестное создание.
Польщённая вниманием шикарного джентльмена с гарденией в петлице, гладильщица хихикнула. Ковальский поднёс её руку к губам и поцеловал кончики пальцев.
– Ну зачем вам этот грубиян Крэмп?
– не обращая внимания на раздражённого инспектора, упрекнул её он.
– Думали, у него будет много денег? Видите - ни денег, ни Крэмпа.
Нижняя губа мисс Браун задрожала. Она беспомощно посмотрела на Ковальского.
– Что он вам обещал?
– Повторите, - вмешался инспектор. Собравшись с духом, девушка выпалила:
– Церковную чашу он вроде нашёл, жутко древнюю, золотую. Говорил, кучу денег стоит. Они её нашли вдвоём с тем парнем, Джеффри - монах он или как его там. Только они не знали, как её продать, а этим летом Мэтт нашёл покупателя. Он и мне похвастался, что вот, мол, скоро богатые будем.
– Так-так, - сказал Ковальский, перебирая пальчики мисс Браун.
– Дусенька, а чашу вы сами видели?
– Не-ет, - казалось, гладильщица готова разреветься.
– Сэр, вы хочете сказать, он про всё наврал?
– Ну зачем же, - успокоительно возразил Ковальский.
– Уверен, что он сказал вам правду. А Гринфильда - того семинариста - вы знали?
Мисс Браун фыркнула так, что инспектор Мэлоун сконфуженно покраснел.
– Знать не очень знала. Давала пару раз.
– Я вижу, вы не скучали тем летом, - галантно констатировал поляк. Играя ресницами, девушка прибавила:
– Любопытно было, как это с монахом. Мэтт был не против. Говорил, пожалей Джеффри, пусть развлечётся.
– Замечательно, - сказал Ковальский. Инспектор не видел тут ничего замечательного, но промолчал.
– А мёртвым вы бы его узнали?
– Наверное, - нерешительно ответила мисс Браун. Ковальский посмотрел на Мэлоуна.
– Давайте проводим барышню вниз, инспектор.
– Э-ээ... Вы уверены, что это необходимо?
– У меня бывают капризы, но данный случай не из их числа.
Спускаясь в подвал вслед за Ковальским и инспектором, гладильщица не выказывала никаких чувств, кроме любопытства. Мэлоун подозвал сторожа и велел ему отпереть морг. Вертя головой в шляпке с цветами, мисс Браун вошла в двери.
– Вот, значит, где покойников держат, - вслух сказала она. Тем временем тело извлекли из ячейки. Сторож накинул на него простыню, оставив открытым только лицо.
– Посмотрите, мисс Браун, - Ковальский подтолкнул девушку в сторону убитого.
– Это он?
К такому зрелищу мисс Браун была не готова. Зажав рот носовым платочком, она обошла вокруг трупа; глаза её испуганно вытаращились.