Виновный
Шрифт:
Пока Дэниел размышлял об этом, к ферме подъехала большая черная машина. Он спрятался за занавеской и стал наблюдать за вышедшими из пикапа высоким светловолосым мужчиной и женщиной с пучком на макушке и ярким разноцветным шарфом. Когда они исчезли из вида, он вышел из комнаты и сел на верхнюю ступеньку лестницы. Его сумка была уже собрана и стояла внизу, но Минни сказала, что сама хочет с ними поговорить.
Входная дверь была открыта — Минни уже вышла встречать гостей. Внутрь первыми опавшими листьями полетели любезности. Блиц застрял на пороге, и Дэниелу был виден только его виляющий хвост. От
Он ждал, что его позовут, но сначала к нему прибежал Блиц и замер наверху лестницы, часто дыша ему в лицо. Дэниел потрепал собаку по спине и по белому загривку, и Блиц наклонил голову, не возражая против массажа. А потом снизу позвали:
— Денни? Дружок, спускайся!
Услышав голос Минни, Блиц бросился к ней по лестнице. Прежде чем последовать за ним, Дэниел на секунду помедлил и перевел дыхание. Он был в домашних носках с прорезиненной подошвой и старался ступать так, чтобы пол не скрипел. Минни стояла внизу лестницы со странной улыбкой на губах. Он никогда еще не видел, чтобы она так улыбалась — самодовольно или словно за ней наблюдал кто-то посторонний.
Дэниел нахмурился, сунул руки в карманы и пошел за ней в гостиную.
— Ну, здравствуй…
Мужчина напряженно распахнул объятия и уже собирался встать, но женщина удержала его за плечо.
Дэниел порадовался, что тот не шагнул ему навстречу. Минни тихонько поглаживала его по спине. Он кивнул гостям в знак приветствия и потер носками о лежавший на полу гостиной ковер.
— Меня зовут Вэл, — представилась женщина с улыбкой, похожей на улыбку Минни, только не такой теплой; ее зубы показались Дэниелу слишком белыми, да еще и были видны десны. — А это Джим, мой муж. Мы очень рады, что ты решил приехать к нам на выходные.
Дэниел кивнул, и Минни подтолкнула его к дивану, а сама пошла на кухню поставить чайник. Под пристальными взглядами гостей Дэниел откинулся на спинку дивана.
— И тебе не интересно узнать о нас побольше? — спросила Вэл.
— А я уже все знаю, — сказал Дэниел. — У вас четверо детей. Сейчас с вами живет только один — мальчик, ему восемнадцать. У вас большой дом, а Джим работает бухгалтером.
Вэл с Джимом нервно рассмеялись. Дэниел положил ногу на ногу. Он сидел так глубоко, что подбородок уперся в грудь.
— Может, расскажешь о себе? Что ты любишь делать? — поинтересовалась Вэл.
— Играть в футбол, кормить скотину, торговать на рынке.
— Мы живем в Карлайле, — Джим наклонился вперед, облокотившись на колени, — и все свободное время проводим на свежем воздухе, гуляем или катаемся на велосипедах, так что я совсем не против сыграть в футбол. Вот на выходных и попробуем, что скажешь?
Дэниел попытался пожать плечами, но их заклинило в спинке дивана.
Минни принесла только что вскипевший чайник и тарелку с галетами. Дэниел по-прежнему сидел вжавшись в диван, и она принялась рассказывать — громче обычного — о ферме, о том, как давно она стала приемной матерью, и об Ирландии, куда ее нога не ступала с шестьдесят восьмого года. Дэниел молча сидел рядом, водя пальцем по дыре в диване, которую, по словам Минни, много лет назад прожгла сигарета ее мужа.
— Мы
— А он цветной?
— Цветной.
Дэниел посмотрел на Минни и улыбнулся. Джим протянул руку за галетой и проглотил ее целиком, не оставив ни крошки Блицу, который исходил слюной, сидя у него в ногах.
— А у вас есть животные? — спросил Дэниел, впервые садясь прямо.
— Нет, — ответил Джим, — мальчикам всегда хотелось собаку, но у Вэл аллергия…
— О, простите. — Минни взяла Блица за холку. — Я его сейчас выведу.
— Нет-нет, — запротестовал Джим, — если недолго, то ничего страшного, она же его не гладит… Дэниел, мы правда очень рады, что ты приедешь к нам на выходные, ребенок в доме — это так здорово.
Когда Джим улыбался, у него растягивались ноздри.
17
Глава адвокатской конторы на Хиткот-стрит устраивал ежегодный сентябрьский прием, чтобы дать своим барристерам завязать и упрочить деловые отношения с ключевыми солиситорами и судьями. Дэниел отправился туда с Вероникой, старшим партнером, в надежде встретиться с Ирен. Он захватил с собой экземпляр конфиденциального отчета о расследовании, проведенном службой социального обеспечения в отношении семьи Кроллов. Этот отчет получил секретарь их фирмы.
Прием пользовался громкой славой — в бесплатном баре лилось рекой шампанское; барристеры и конторские клерки лебезили перед известными солиситорами, которые держали их в бизнесе. Год тому назад на этом приеме Дэниел познакомился со своей теперь уже бывшей девушкой — стажеркой, которая была почти на пятнадцать лет моложе его. Она недавно перешла в другую контору.
К приходу Дэниела с Вероникой застеленная ковром лестница и коридоры были забиты раскрасневшейся смеющейся публикой, толпившейся в дверях комнат, где то и дело раздавались взрывы хохота. В теплом воздухе стоял сладковатый запах духов. Музыки не было, но из-за какофонии голосов было трудно расслышать собеседника.
Дэниелу пришлось нагнуться к Веронике.
— Я схожу за выпивкой, — сказал он, пока один из судей Суда короны приветствовал ее поцелуями в обе щеки.
В ожидании шампанского он снял пиджак и положил галстук в карман, а потом проделал путь обратно, держа бокалы между пальцами одной руки. Ирен стояла на лестнице, болтая с другим недавно назначенным королевским адвокатом.
Протянувшись через троих судей, Дэниел отдал Веронике ее бокал и медленно двинулся к лестнице. Он поймал взгляд Ирен, и та отвернулась от собеседника и помахала ему, подзывая к себе.
— Рада тебя видеть, Денни.
Ирен нагнулась, чтобы поцеловать его в щеку. Она осталась стоять на ступеньку выше, и Дэниелу было странно смотреть ей в глаза на одном уровне. Она была в той же одежде, в которой обычно выступала в суде, — в узкой юбке до колен и белой блузке.
— Ты знаком с Денни? «Харви, Хантер и Стил», — обратилась Ирен к барристеру, с которым только что разговаривала.
— О да, конечно. Дэниел Хантер?
Барристер пожал Дэниелу руку, но тут же откланялся, чтобы пойти за выпивкой.