Винтажный бог

Ян Ван Прат

Но тогда возникает другой вопрос – почему меня выбросило в чужой мир, в чужое тело? Совершенно непонятно как такое произошло и зачем. И за что? ЗА ЧТО? Может, мне предрешено прожить жизнь человеком без магии, чтоб научиться чему-то новому? Или это последнее испытание? За то, что не справился и сдался?

Мне не было ни горько, ни обидно, лишь печально. Видимо, так и есть – испытание. Великий Дракон не примет заблудшего собрата так просто. Значит, нужно вступить в эту жизнь, принять все трудности и остаться собой. Не поддаться соблазнам и искушениям, сохранить свою душу для созвездия Великого Дракона.

В любом случае, можно сдаться и плыть по течению, а можно попробовать выбраться из создавшегося

положения с максимумом достижений. Я ощутил лёгкий азарт, это давно забытое чувство из детства, когда ещё живы были родители и другие родственники, и вся большая семья пыталась перещеголять друг друга способностями своих юных отпрысков. Но теперь мне было не с кем соревноваться, кроме самого себя. И это ворошило что-то странное, запрятанное глубоко в душу.

Глава 1.3

Эти человеки используют не только иные буквы, но и цифры, никакого отношения не имеющие к стройным рядам геометрических символов записи моей родной системы счисления. А ещё они предпочитают считать мелкими десятками, когда двадцатками куда сподручнее. О чём я тут же сообщил бабушке. Валентина Ивановна сначала подняла вой, запричитала и начала звать врачей, но потом всё-таки подуспокоилась и решила объяснить. Тем более, что врач ей посоветовал тоже самое. Кажется, систем счисления можно придумать куда больше двух.

Алфавит запомнился легко, слоги и слова быстро пришли с практикой. Теперь и медсёстры заинтересовались моим обучением, одна даже книжку принесла, по которой её ребёнок занимался – крупные рисунки с поясняющими картинками. Очень удобно. В моём мире читать умели лишь избранные: аристократы, торговцы, лекари, толмачи – те, кому приходилось много запоминать и писать. Некто даже изобрел систему запоминания для простолюдинов. Считалось, что там повысится эффективность производства. В городах открывались школы для детей, но человек по своей природе ленив: если есть возможность не изучать, а жить примерно также, он ни шагу не сделает. Большинство прекрасно обходилось десятью пальцами и крестиками вместо подписей, вмешивая жаргонные, местечковые фразы с столичный говорок.

Когда я ещё умел оборачиваться человеком, то посещал их города, участвовал в мероприятиях, общался с умными людьми, даже в библиотеку пару раз попадал. Тогда-то и получил большую часть человеческих знаний и умений. Было невероятно интересно, как эти нелепые бесхвостые существа, многие из которых даже простой магией не владеют, сумели изобрести столько необычного и полезного. Хотя старые драконы никогда не разделяли моего любопытства. Для драконьей жизни этого не требовалось, а если что непонятно – можно было просто прочитать мысли собеседника. Далеко не все имели возможность поставить профессиональную магическую мыслезащиту у колдунов. Жаль, в текущем теле эта способность исчезла без следа.

Детские книжки, красочные и яркие – про фрукты, овощи, животных и птиц я проглатывал по нескольку штук за день. Сначала было смешно водить пальцем по страницам мне, тысячелетнему дракону, но кроме меня никто не видел здесь ничего комического. Так что приходилось сдерживаться и не смеяться слишком уж громко. Врач одобрительно посматривал на мои занятия, но и весьма недвусмысленно намекал, что пора бы и честь знать.

Что такое «выписка», мне уже сообщили. С одной стороны, покидать хорошо известное и понятное место не хотелось, драконы вообще махровые консерваторы, но, как объяснили медсёстры, больница – лишь временное пристанище, по типу гостиницы, тут не живут, а лечатся. Место, где я, точнее Саша, живёт по-настоящему, находится вовсе не здесь, а за много километров отсюда.

Я сделал себе ещё одну пометку – разобраться в местных единицах измерения. Запомнить

единицы расстояния, времени, веса и ещё много такого, что местные жители напридумывали, дабы усложнить мою жизнь. Таких пометок уже набралось на целый свиток. Какие здесь деньги? Да-да, драконам известно, что такое деньги и почему их принято копить. Не только золото и драгоценные камни интересовали мудрых рептилий. Кстати, биологическая систематика царства животных тоже состояла в списке. А также, какие профессии перспективны? Вполне возможно, в будущем мне придётся жить банальной жизнью человеческого существа, а значит зарабатывать на жизнь, и заниматься чем-то полезным. То ли растить огород, то ли ходить на охоту. Я ещё не решил, куда меня в текущем положении больше тянет. И надо было определяться поскорее. Потому что, судя по рассказам бабушки, моё тело вплотную подошло к тому возрасту, когда следовало выбрать собственный путь и покинуть родительское гнездо. По рассказам обо мне прежнем, складывалось впечатление, что Саша не очень-то к этому стремился, его всё устраивало на данном текущем этапе этой жизни.

В натуре драконов менять место жительства тоже было не принято – лишь глобальные события, типа природных катастроф, человеческих войн, эпидемий, сдвиги континентов могли выгнать нас с насиженных мест. Или изменения в личной жизни. Мы во многом совпадали с человеками. Но вот обучение… Нам никогда не было нужды что-либо изучать. Едва родившись, мы уже обладали полным набором знаний, возможностей и навыков, необходимых для выживания. Хотя, как я понимаю теперь, «драконы» и «выживание» стояли слишком далеко друг от друга, чтобы пересекаться в одном предложении. Наши характеры, конечно, могли отличаться. До сих пор помню своего меланхоличного отца, любившего лежать на склоне горы и пускать в небо круглые облачка пара, совсем как курящий человек, которого он подглядел как-то на телеге, греющимся на солнышке. О чём отец в такие моменты размышлял, никто никогда не спрашивал, но возвращался он на удивление умиротворённым. А вот я в детстве я был не таков… местные медсёстры назвали бы меня «электровеником», как некоторые своих детей. Я пока не выяснил, что это такое, но слово мне очень понравилось. Было в нём что-то опасное, загадочное, прямолинейное и порывистое. Простое и стремительное одновременно.

– Сашенька, доктор сказал, завтра домой. Как ты себя чувствуешь? – Валентина Ивановна внезапно выдернула из воспоминаний-размышлений.

– Что? А, да. Хорошо, – а как я ещё мог себя чувствовать, умерев в одном месте от обезглавливания мечом и очнувшись в совершенно чужом мире в теле чужака, пострадавшего в аварии.

А вот подробности аварии мне ещё предстояло выяснить. Теперь я знал, что такое полиция, и чем она занимается. Недавно меня посетил её представитель, вкрадчиво потребовал-попросил рассказать о деталях, участниках и событиях, желательно с поминутным уточнением. Клянусь, так и сказал. Для дракона, привыкшего отвлекаться самое мелкое, на недельные интервалы, это выглядело смешным. С таким же успехом он мог спросить историю воцарения последней династии наших королей – я бы и рассказал, детально, с повековым уточнением.

Что такое минуты и секунды, я уже тоже разобрался. Эта система мне понравилась больше – счёт шестидесятками. Необычно и ёмко. Но вот вспомнить события, в которых я не участвовал – это было бы затруднительно. А правдоподобно сочинять… нет, с моими знаниями об этом мире, о Саше, о его интересах и жизни, невозможно было не ошибиться. Пока я кряхтел и мекал, прибежала моя бабушка и «намылила шею» стражу правопорядка, который «мешает выздоровлению её дорогого и единственного внучка, будущего кормильца и поильца». Так что «не так страшен чёрт, как его малюют». Очень мне нравилось это выражение.