Вирелка дома?
Шрифт:
И на окнах морозный узор,
И осенних лесов позолота
Всякий раз услаждала мой взор .
А еще, чтоб сугробов седины
Мог бы видеть зимой из окна,
И отведать морозной рябины
И с друзьями гулять допоздна.
Мне судьбою дарована милость
Чем сумел я ее заслужить?
Почему так всё в жизни сложилось,
Что мне здесь посчастливилось жить.
Не могу для себя я представить,
Как случится такое, что вдруг
Навсегда мне придется оставить
Заполярный, суровый наш круг.
Ну
Что уеду в другие края
Знаю я – мне не будет покоя
И душа изболится моя.
Я забыть не сумею с годами
Как пурга за окошком поёт,
Руднегорск, заметенный снегами
И счастливое детство моё.
Светлана Сергеевна была поражена моему творению . Во-первых, она была в восторге от того, что я четко выдержал ритм и рифму от начала до конца (на занятиях в кружке она много уделяла этому внимания), во вторых она оценила , что в стихах есть определенное настроение и смысл, но:
– Все таки, Валера, эти стихи соответствуют поэту несколько старше твоего возраста, хотя не знаю, но ты все равно большой молодец,– было видно, что она взволнована.
Затем мы всем кружком долго разбирали, чтО я хотел сказать этими стихами, какими словами я описал природу и родной город и в таком духе.
Потом я часто читал эти стихи на школьных утренниках и концертах художественной самодеятельности в нашей школе и даже в Доме культуры на каком-то большом городском мероприятии. Местная газета Руднегорска напечатала их в одном из номеров под заголовком "Молодые таланты нашего города".
Мне, конечно же импонировало, что учительница назвала меня поэтом, а в газете как бы приобщили к молодым талантам, но я совершенно не возгордился, а просто продолжил совершенствовать свои поэтические способности.
На какой-то праздник Светлана Сергеевна была у нас в гостях вместе с дядей Володей и всячески превозносила мой поэтический дар и конкретно стихотворение " О Руднегорске". Гости стали просить, чтобы я его прочитал, что я и сделал. Всем очень понравилось и я обратил внимание, что после моего стихотворения у друзей нашей семьи вдруг открылись глаза – а "маленький" Валерик-то уже вырос и стал совсем взрослым и пишет стихи.
В последствие, в своих стихах я стал больше обращаться к теме любви.
Конечно же все свои любовные стихи я посвящал Кате Поляновой. Порой, сочиняя очередной четверостишие, я надолго задумывался и, забыв о стихах начинал мечтать о нашей с Катей любви. Я продолжал мечтать, чтобы мы с ней вместе порхали с цветка на цветок, взявшись за ручки, но как-то незаметно добавилось еще желание обнимать и целовать её…
Люблю тебя, Катя, и знаю – мне рано
Мечтать о любви и о ней говорить,
Но все-таки это мне кажется странным—
Ведь я – человек, и обязан любить.
Покорны любви, как известно, все люди
И мальчики тоже не хуже других,
А сердце мое если хочет— пусть любит
Иначе зачем оно
Я очень гордился этими стихами перед самим собой, считал, что они написаны по-взрослому, хотя с годами стал к ним относится с легкой иронией, но все равно их любил как напоминание о далеком детстве.
Новый Год в те поры был моим любимым и долгожданным праздником и даже не сама Новогодняя ночь, а вся предновогодняя неделя. Я каждый день посещал два магазина в городе, где продавались елочные украшения, и покупал по одной игрушке на елку в каждом из них. Выбор игрушек мало менялся в течение недели, но мне казалось, что завтра поступят новые, необыкновенные и я вплоть до тридцатого декабря наведывался в отделы новогодних украшений и подолгу рассматривал елочные игрушки на витрине и все-таки находил какую-то новую, которую раньше не видел, покупал её и радостно спешил домой с покупкой. Обычно таких новинок у меня набиралось к празднику штук семь восемь.
У нас дома было много разных замечательных елочных игрушек, но в связи с тем, что большинство из них были стеклянными, а кот Васька считал, что елку мы наряжаем исключительно для него и обожал лапой трогать красивые шары, а они в ответ начинали весело раскачиваться и котик бил лапой посильней и шарик в конце концов срывался с ветки и падал на пол разбиваясь на тысячи разноцветных осколков. Таким образом после очередного Нового Года запас игрушек активно редел.
Некоторые игрушки разбивались частично и нам жалко было их выбрасывать и мы их аккуратно вешали на елку так, чтобы разбитая часть была не видна.
Так что мои новые покупки были совсем не лишние.
Мы с мальчишками с нашего двора ходили друг к другу в гости посмотреть на наряженные елки и сравнить у кого лучше. Коля-Калина очень ревностно относился к этому моменту, стараясь посетить как можно больше соседских мальчишек в их квартирах, чтобы убедиться, что его елка лучше всех. И наверное она действительно была лучшая в нашем доме. Дядя Вася, отец Калины, всегда умудрялся принести домой необыкновенно высокую и пушистую ель. На самом деле все наши ёлки по факту были соснами, но мы их упорно называли ёлками. Украшения на елке были обычными и, я бы сказал, не очень выдающиеся, но сама ель выглядела просто лесной царицей и от нее в добавок ко всему исходил удивительно яркий и свежий хвойный аромат.
В школе тоже готовились во всю. Мы в классе на уроках труда вырезали снежинки из папиросной бумаги, которыми затем украшали окна и стены. Большую елку устанавливали в актовом зале. Она была украшена хлопушками, бумажными фонариками и цветным серпантином и, конечно же, была опутана электрической гирляндой с многочисленными лампочками, которые светились и моргали разными цветами.
На новогодний праздник в школу требовалось приходить в карнавальном костюме. В четвертом классе я пришел в костюме мушкетера.