Виртуоз
Шрифт:
Всю неделю они общались довольно мало, не обсуждая ничего важнее новостей в «Пророке», колебаний курса галлеона, последних министерских сплетен и громких переходов квиддичных игроков из одного клуба в другой.
Гарри ни словом не заикался о своих страхах и беспокойствах, связанных с созданием нового отдела, и о брожении умов, вызванном грядущими кадровыми перестановками; Драко о своих делах тоже молчал.
Это было правильно: работа относилась к будущему, а будущее для них пока оставалось terra incognita.
Будущее оставалось темным мохнатым клубком, и Гарри не осмеливался
Пока потенциальный Император Вселенной завоевывал богатые ресурсами планеты, Драко занимался куда более практичным и полезным делом - изучал итальянский язык.
На зеркалах в ванной, шкафу и в гостиной светились незнакомые разноцветные надписи; окна во всех комнатах подверглись воздействию рисовальных чар, а на каждой вертикальной поверхности в доме красовалось по стикеру с написанным на нем крупными печатными буквами словом.
На стикеры Гарри внимания не обращал; зеркало в ванной регулярно «чистил», чтобы побриться, а со всем остальным просто мирился. Можно было только порадоваться, что фанатичность и целеустремленность Малфоя проявлялись в сфере лингвистики, а не, скажем, в разведении плотоядной флоры или хищной фауны.
Как-то раз, когда они с Драко лежали в постели, и Малфой слишком уж пристально глядел в потолок, Гарри поднял глаза вверх и увидел «бегущую строку». Огненная фраза рождалась где-то над шкафами и, величественно проплывая к окну - не хуже заставки к фильму Питера Джексона, «съедалась» по букве над ореховыми гардинами. Гарри поглазел ошалело на магический аналог скринсейвера Windows; рассмеялся, вспомнив свой единственный визит в Скотланд-Ярд.
Молоденький полицейский, сочинявший отчет, отлучился тогда выпить кофе, и система, выждав положенное время, запустила по монитору красную надпись: «Бобби* , давай работай!»
То ли неведомый Бобби воспитывал в себе так дисциплинированность, то ли коллеги воспитывали в нем чувство юмора.
[* «бобби» - сленговое название полицейских, в Англии примерно то же, что в России «менты»].
– Что?
– смущенно спросил Драко, повернувшись к смеющемуся Гарри.
– Ты эту идею у Пи Джея свистнул или у Билли Гейтса?
– Гарри приподнялся на локте и положил ладонь на обтянутое пижамой предплечье Драко.
– Кто такой Билли Гейтс?
– Производитель окон, - после паузы ответил Гарри.
– Не визионер?
– Ну… он рисует красивые картинки. Облака всякие, пейзажи «Безмятежность»* … Он маггл.
[* - если у вас установлена Windows XP, то вот те зеленые холмы, отображающиеся на десктопе по умолчанию, называются «Безмятежность»]
– Англичанин?
– Американец.
– А, тогда неинтересно, - пробормотал Драко.
«Ламер Драко», - с нежностью добавил про себя Гарри Поттер.
Или нет, лучше - «чайник Драко».
– Свет гасить?
– спросил только что обзаведшийся крышкой и
Дождавшись утвердительного кивка, он пробормотал «Нокс» и придвинулся к Гарри, устроившись так, чтобы задевать головой его плечо.
В эту неделю у них почти не было секса.
То ли следствие настороженной отчужденности, то ли естественный результат усталости организма от учебы и непрерывной череды праздников, а скорее и то, и другое сразу.
В выходные Гарри отсыпался, компенсируя себе учебный и экзаменационный стресс. Драко, заняв кабинет аврора, ел там пиццу, смотрел на компьютерном dvd итальянские фильмы без перевода и читал итальянский словарь.
В сущности, Гарри мог спросить у Малфоя, не собираются ли того отправлять в Италию, или узнать об этом в Министерстве, вечно кишащем слухами, но он не спешил интересоваться будущим.
Его охватила странная апатия: с одной стороны, он легко допускал вероятность того, что они с Драко разбегутся, расстанутся без особых проблем и эмоций, с другой, его устраивали существующие между ними отношения.
Ему не нравилось это состояние мучительной раздвоенности, но то, как оно могло разрешиться, панацеей не казалось.
Было такое зелье, позволяющее впадать в анабиоз… Гарри сейчас словно заморозился, старательно отсекая любые мысли, способные расшатать неустойчивое равновесие, вывести его из состояния зимней спячки.
Гарри пытался послать подальше все бесплодные терзания, только действовавшие на нервы - и ничего больше.
Он дал судьбе срок - до весны, и стал ждать.
Время в ожидании тянулось долго.
В понедельник 10 января выпускникам КПК перед обедом вручали «корочки». После церемонии Гарри в коридоре нагнал Кингсли Кандальер, начальник Департамента магического правопорядка.
Гарри знал Кингсли еще со школы, когда тот помогал Ордену Феникса и играл на стороне Дамблдора.
– Знаешь, - спросил Кингсли, - что Фриз делает на тебя ставку?
Гарри пожал плечами:
– Мы с ним говорили. Но я еще не решил.
– А кто тебя будет спрашивать, - засмеялся Кандальер. В отличие от многих он не испытывал особого пиетета по отношению к «Чудо-мальчику» - слишком живо помнил его еще сопливым подростком: - Фриз - колдун умный, знает, где от тебя магам пользы больше. Кому нужны эти охотники на привидений? На эту синекуру теперь Роутера посадят - в знак дружбы между нами и янки. А ты готовь задницу для нового кресла. Пригласишь отмечать… в конце января, - Кингсли похлопал Гарри по плечу.
– Что?
– вскинулся Гарри.
– Лукаса - на мое место?!! Да ты что, всерьез?! Кингсли, ты точно знаешь?
Начальник Департамента магического правопорядка знал точно.
Во время обеда кипящего Гарри («Нет, ты представь - этот Роутер будет с нами работать! «В нааааашей страаанеее Главный аврор не подчиняется Минииистру; у нас разделение властей…» Тьфу. Он похож на голубого».
Зик, со скуки гоняющий наколдованного из скрепки жука пером, широко раскрыл глаза: «Слушай, Гарри, а сам-то ты кто?»