Вирус убийства
Шрифт:
Брок хмыкнул.
— Такое впечатление, что Парсонс явно не в форме.
— Да. Это прослеживается почти во всех документах. То, что он очень напряжен. Следствие же опасается, что он окончательно расклеится. Там дальше написано, что к нему трижды за это время вызывали по разным поводам врача.
— Он вообще хоть что-нибудь сказал?
— Пару раз говорил что-то невразумительное, когда заходила речь о Лауре Бимиш-Невилл. Между прочим, она и в самом деле его сестра. Вот. Взгляните на это.
«Таннер:
— Ваша сестра вертится, как уж
Парсонс:
— Она знает…
Таннер:
— Она знает… что?
Парсонс:
— Она вам не позволит…
Таннер:
— Она не сможет вам помочь, пока вы не начнете сами себе помогать.
Парсонс:
— Она это остановит. Она не позволит причинить мне вред».
— Создается впечатление, будто он бредит, вспоминая детство, — заметил Брок. — Вроде: «Моя старшая сестра не позволит вам меня обижать».
— А может, это означает следующее: «Она знает, кто это сделал. И остановит все это, если дело зайдет слишком далеко».
— А почему не остановить все это прямо сейчас?
— Потому что она одновременно пытается защитить человека, который это сделал, — своего мужа.
Брок запустил пальцы в бороду и поскреб подбородок.
— Вы сказали, что убеждены в невиновности Парсонса. Вы что обрели подобную уверенность, читая расшифровки?
— А вы это посмотрите. — Кэти вытащила из пачки на столе еще один бумажный лист и протянула Броку. — Это выжимки из его последнего воскресного интервью.
«Старший инспектор-детектив Таннер:
— Теперь, Джеффри, вы просто обязаны разговориться. Мы нашли оставшуюся часть веревки, посредством которой вы задушили Петроу. И нашли ее в таком месте, которое указывает прямо на вас. Вы помните об этом? Хотите что-нибудь в этой связи нам сообщить?
Таннер:
— Неужели я слышу ваш голос? Неужели вы наконец решили сообщить нам нечто важное, Джеффри?.. Позвольте в таком случае вам напомнить, где вы ее спрятали. В хозяйственном корпусе, в ящике для инструментов под верстаком. Вспомнили? В запирающемся на замок ящике для инструментов с вашими инициалами на крышке и со старым зеленым свитером внутри, который лежит поверх инструментов. Кусок свернутой кольцом идентичной красной веревки находился там между свитером и инструментами. На означенной веревке обнаружены принадлежащие вам волоски и частички кожи. Кроме того, срез у нее на конце совпадает со срезом на веревке, которой задушили Петроу. Ну, что вы на это скажете?
Парсонс:
— Нет… Нет…»
— Очень любезно было с его стороны оставить веревку в столь подозрительном месте, — пробормотал Брок.
— О да. Если не считать того, что не он ее туда положил.
— Вероятно, ваша поисковая команда тоже порылась в этом ящике, когда вы расследовали смерть Петроу.
— Нет, не порылась. Я помню, что Даулинг спрашивал меня, как быть с ящиком. Он был заперт на замок
— А дальше?
— А дальше я сама в него заглянула. Так сказать, в порядке частной инициативы. Уж очень мне было любопытно. Там мог оказаться нож, которым обрезали веревку, найденную в храме, или дубликат ключа к храму — кто знает, что еще там могло лежать? На той стадии расследования мы отчаянно нуждались в дополнительных уликах. Но в ящике ничего не оказалось, кроме джемпера Парсонса и набора старых инструментов, которые имели такой замшелый вид, что, казалось, к ним не прикасались в течение многих лет. Из этого следует, что веревку в ящик подложили.
— Очень интересно. И как вы предлагаете использовать это знание?
— Как средство для торговли с Таннером, — сказала Кэти. — Я готова помочь ему распутать это дело, если он предаст забвению свои планы относительно нашей с вами дискредитации.
Брок некоторое время обдумывал это предложение, потом покачал головой:
— Не пойдет. Со стороны это будет выглядеть так, будто вы очень уж вовремя вспомнили об этой детали — как раз тогда, когда вам нужно спасать свой бекон. Кроме того, это означает подставить под удар Пенни, которая снабдила вас всеми этими материалами.
Кэти вздохнула:
— Да, не пойдет. Вы правы. Что нам в таком случае делать?
— Продолжать расследование. Но хочу сказать сразу: единственное свидетельство, которое сейчас будет чего-то стоить, — это правдивые показания самого убийцы.
— Тогда давайте сейчас к нему и отправимся.
— Сейчас? К тому времени как мы туда приедем, там все уже будут лежать в постелях.
— В прошлый раз, когда я отложила визит к Бимиш-Невиллу, на следующее утро выяснилось, что я опоздала. Полагаю, нам надо ехать прямо сейчас.
23
Было почти десять часов, когда они переехали через каменный мост и свернули на гравийную дорожку, которая вела к Стенхоупской клинике. Стоял ясный холодный весенний вечер, и огни большого дома ярко светили ка фоне черного ковра окружавших его лугов. Кэти миновала парковочную площадку и медленно покатила по аллее, делавшей изгиб у коттеджей обслуживающего персонала, полагая, что в этот час директор, вероятно, уже находится дома. Но в директорском коттедже окна не горели, и его кирпичные стены в слабом свечении луны отливали тусклым серебром. Достигнув конца аллеи, Кэти развернулась и вернулась к парковке. Когда они с Броком вылезли из машины и направились к дому, Кэти ткнула пальцем в окно на первом этаже:
— Это его кабинет, не так ли? Там, где горит свет?
— Очень может быть…
Передняя дверь все еще оставалась открытой, но в холле уже не было ни души. Они секунду постояли там, втягивая в себя привычный застарелый запах стряпни, после чего пересекли холл и двинулись по коридору в направлении западного крыла. Когда они остановились у офиса Бимиш-Невилла, Кэти, легонько стукнув в панельную дверь, вошла в комнату.
Бимиш-Невилл поднял на нее глаза, по его лицу медленно разлилось удивление.