Вирус зла
Шрифт:
Погружение в глубины собственной психики с каждым разом давалось ему все легче и легче. Этот процесс проходил как бы помимо его воли, самотеком, и не зависел от воли или желаний Максима.
На этот раз он не оказался в пещере с гигантской книгой, а очутился у себя в комнате. Оглядев помещение, где ему было знакомо абсолютно все, он увидел себя спящего и вдруг понял, что ни в какие кладовые памяти не погружался, а только что совершил так называемый процесс энергоинформационного выхода из своего материального тела. Человек состоял из множества тонкоматериальных оболочек, образованных превращением информации в энергию,
Максим приблизился к себе, ощутил размеренное биение сердца и ровное дыхание, осознал, в данный момент способен перемещаться во всех трех плоскостях, то есть еще и левитировать, а также проникать сквозь любые материальные предметы, не взаимодействуя с ними (без должного желания), и благополучно вышел за пределы комнаты.
Холод и легкий снег совершенно не ощущался. Вообще чувства сильно видоизменились, однако привыкать к новому видению-чувствованию мира не пришлось - подстройка произошла плавно, сама собой, словно так и надо было. Сейчас Громов одновременно видел, осязал и обонял все окружающее целиком, и это было гораздо информативней и целостней, чем ощущать мир раздельными органами чувств материального тела.
Немного полюбовавшись на знакомые места с высоты птичьего полета, Максим вовремя вспомнил, что прогулки в образе астрального двойника не так уж и безопасны, а с учетом того, что теперь присутствовало в мире, подобные похождения и вовсе могли стать фатальными.
Теперь Громову стал понятен сегодняшний урок. На ряду с так называемыми энергетическими вампирами, черными сущностями и прочими неблагополучными информационно-энергетическими матрицами, существовавшими всегда и везде, на Земле, в ее Астральном плане, появились твари пострашней и поопасней, наподобие той, которая едва не убила Максима три с половиной месяца назад. С ними надлежало как-то бороться, но для начала нужно было научиться защищаться от них и быть для них невидимым.
Довольно скоро он обнаружил над Москвой сгущение отрицательной, ни на что не похожей энергии. Она, черным спрутом охватывала столицу и прилегающие к ней населенные пункты, и являлась частью еще более крупной паутины, опутавшей всю страну, континент и вообще весь мир. Громов все же рискнул приблизиться к Московскому спруту чуть ближе, дабы как следует рассмотреть его строение. Вблизи черный колос оказался конгломератом всевозможных существ имеющих энергетическую основу, своеобразный коллективный организм, и опутывал собой все важнейшие органы человечества, способные влиять на социум. Под властью паутины зла оказались Кремль, Государственная дума, администрации округов, здания МВД и ФСБ, телецентр и Останкинская башня, кинотеатры и всевозможные клубы столицы. Не обошла паутина своим вниманием и образовательные учреждения, где ее плотность была и вовсе запредельной.
Увиденное поразило Максима. Не сказать, что он до сих пор не представлял реального положения вещей, но все же увидеть расстановку сил своими глазами, которая была явно не в пользу света и порядка, было несколько неожиданным.
Его заметили. Внизу зародилось сначала слабое движение, потом шевеление резко усилилось, и к Максиму устремилась некая неоднородная живая масса,
Максим не мог ошибиться, ведь эти обезображенные маски он видел ни один раз и очень хорошо запомнил эти скалящиеся, источающие гнев и зло изображения. Пятерка призрачных фигур окружила Громова, однако отчего-то медлила. Он чувствовал, что вестники смерти хотят его уничтожить, но что-то им мешало это сделать. Они кружили на расстоянии нескольких метров, но подойти ближе не решались, будто вокруг Максима имелось какое-то непроницаемое для призраков силовое поле. А, может быть, они просто не видели его, лишь ощущали какую-то его часть?
Громов замер, боясь пошевелиться. Меж тем конгломерат змей-осминогов - по всей видимости, основная ударная сила неведомого врага на Земле - нагнал Максима, однако, едва он приблизился, как тут же края его вспыхнули ярко-фиолетовым огнем, и пространство разорвал душераздирающий, ни на что не похожий ни то рев, ни то гром. Казалось, от него остановилось само время, свет перестал двигаться, а внизу мигнули фонари уличного освещения, кое-где лопнул асфальт и взорвались стекла.
– Не отвлекайся, - раздался знакомый уже громовой голос. Он исходил сразу отовсюду, извне и изнутри Громова.
– Добивай их и заканчивай путешествия. Хватит привлекать к себе лишнее внимание.
– Как добивать?
– вскричал Максим.
– Представь, что атакуешь, как угодно, главное представь. Ты должен организовать специальный информационный кластер разрушения, а для этого нужно хорошо напрячь фантазию.
Громов напрягся изо всех сил, прокручивая в уме, как неведомая сила вдруг начинает коробить, рвать на части и сжигать аморфное тело клубка осьминогов, и в это время, ночное небо разорвала ослепительная вспышка ярчайшего, белоснежного огня. Повторно грянул громовой раскат, нанося еще большие повреждения окружающему миру, чем первый.
Когда сияние рассеялось, вокруг Максима никого не было, а сгустки черной паутины под ним немного поредели. Не собираясь больше задерживаться в таком состоянии, Громов поспешил в свое материальное тело и без особых проблем влился в него.
Когда он открыл глаза, часы показывали первый час дня.
– Не плохая тренировка в новогоднюю ночь, - произнес Максим, соскакивая с кровати и начиная комплекс физических упражнений. Он занимался дыхательной, суставно-мышечной и нейрофизиологической гимнастикой и за каких-то полтора месяца добился ошеломляющих результатов.
Чувствуя невероятную бодрость духа и тела, прилив сил и энергии, Максим вдруг, неожиданно даже для самого себя, воспарил, преодолевая гравитационное притяжение. Правда, левитация длилась всего около полутора секунд, после чего он весьма чувствительно стукнулся об пол, но результат стоял того.
– Вот это да, - произнес Громов обалдевшим голосом, почесывая затылок.
– Интересно, до чего еще доведут меня эти ночные тренировки.
Спустя час встали и родители.
– Слышал, - обратился Виктор Николаевич к сыну, - как народ ночью гулял?