Вишенка
Шрифт:
— Что он, наконец, женится. Сколько можно так жить, как он?
— Аня, он не рассматривает меня в таком качестве.
Аня корчит недовольную гримасу:
— Жаль. Ты классная.
Мне становится тоже жаль себя, чтобы не показать это Ане, переключаюсь на другую тему.
— Давно ты в Европе живешь?
— Три года уже. Меня туда сослали, — заговорщически, понижает голос она. Я делаю удивленно-вопросительное лицо — я поступила в вуз в Москве, на первом же курсе познакомилась с мужчиной и замуж за него собралась. Он был старше на восемь лет, мне казалось, это любовь всей моей жизни, а мама чуть
— Мужчина за тобой не поехал?
— Через месяц уже подружка позвонила, что видела в клубе с другой, — смеется она. Сейчас я не жалею, хотя домой периодически тянет.
Мужчины возвращаются с бильярда, желающие принимаются за десерт. Нет только Алана.
— Миш, а где Алан? — спрашиваю через стол.
— Сейчас придет, ему кто-то позвонил, остался поговорить.
Я выхожу и направляюсь на второй этаж. В бильярдной пусто, поворачиваю голову налево, кто-то нырнул в дверь, ведущую в закрытый зал. Я была в этой комнате в прошлый раз со Светой, она переодевала там Полину. Комната не для всех, там стоит бильярдный стол, диван на всю стену, журнальный столик и шкаф. Света говорила, что в ней наши мужчины уединяются поиграть, когда в основном зале много народу и бильярдные столы заняты. Дверь осталась приоткрыта, подхожу ближе и замираю. Оксана разговаривает с Аланом. Я никогда не подслушиваю, вообще никогда, но сейчас будто приросла к месту, не могу пошевелиться.
— Куда ты пропал, неделю тебя выцепить не могу? — слышу ее голос.
— На тебя прямо не похоже.
— Я набирала тебя, ты не перезвонил. И сам не звонишь, знаешь же, что я в городе. Почему?
— Деньги на телефоне закончились.
— Хорошая шутка. Алан, я соскучилась, уезжаю через несколько дней. Давай махнем в «Мустанг»?
— Ты же видела, я не один.
— То, что у тебя новая игрушка, я заметила, но когда тебя это останавливало? Не можешь сегодня, я все понимаю. Давай завтра. Я купила белье, такое же, как ты в прошлый раз разорвал? Помнишь, черное?
— Оксана, я не помню, где трахал тебя в последний раз, не то, что твое белье.
Кровь приливает мне в голову от этих откровений, я как будто залезла в чужую постель. Но это же Алан! Мне мерзко и неприятно это слышать, я жутко ревную, злюсь. Зачем я это слушаю? И почему он не прекратит этот грязный разговор?
— Ну, вот и будет повод напомнить, где и как, — томно продолжает девушка — а хочешь, устроим для разнообразия полный разврат? Со мной моя подруга московская приехала, хочешь секс втроем?
У меня сносит напрочь крышу, я больше не могу это слушать, волна возмущения застилает здравый смысл. Я захожу в комнату.
— Может, меня возьмете? Третьей? — Алан шокирован моим появлением, а Оксану не смутить. Отмороженная.
— Ого! — говорит она — дерзкая! Ну, давай попробуем. Алан, ты как? — на ее лице сарказм, кажется, она довольна, что я злюсь.
— Пошла вон! — он сверлит взглядом Оксану, у меня ощущение, что сейчас схватит и раздавит ее как таракана. Его кулак сжимается до побеления костяшек, он злится на меня из-за того, что я пришла, но отыграться, похоже решил на ней.
— Ты чего? Я же пошутила, — испуг на ее лице говорит о том, что теперь она оценила ситуацию верно.
—
Оксана испаряется, а мы смотрим друг другу в глаза и между нами электрические разряды, вот-вот рванет.
Алан делает вдох, пытается держать себя в руках.
— И давно ты подслушиваешь?
— Нет, — вру, гордость не позволяет сказать правду — но услышала достаточно. Почему она называет меня твоей игрушкой, а ты не возражаешь?
— Потому что, она не стоит того, чтобы перед ней изъясняться. А то, что сказала ты, мне не понравилось. Ты, правда, хочешь втроем?
— Нет.
— Тогда никогда не бросайся такими словами, даже со зла. Это не твой уровень.
— Когда тебе это предлагала Оксана, тебя ничто не смутило.
— Оксану можно и по кругу пустить, она не откажется. А ты — это другое! Я тебя просил следить за своими поступками и словами. Есть вещи, не приемлемые для моей женщины. Я хочу, чтобы ты это поняла раз и навсегда!
— А меня кто-нибудь когда-нибудь спросит, что хочу я?!
Резко разворачиваюсь и ухожу. Алан спускается в зал минут через десять. Кое-как досиживаем вечер, я вижу, что у него нет настроения, но он старается этого не показывать. Я тоже делаю вид, что все нормально, не хочу выносить сор из избы.
Глава 27
Вика
Домой из кафе мы едем в полной тишине. У меня сейчас нет ни сил, ни желания выяснять отношения. Он мне снова сейчас скажет, что все было до меня, и я буду выглядеть ревнивой идиоткой. На душе у меня какая-то тупая досада. Умом я понимаю, что жизнь у Алана не стояла на месте, и я знала это, когда соглашалась на его условия. Но как же неприятно осознавать, что он с кем-то занимался сексом, получал от этого удовольствие, что у некоторых до сих пор есть на него планы. А еще, услышанное сегодня лишний раз напомнило, что когда-то и я стану такой же прошлой историей и он не будет помнить ничего из того, что у нас было.
При повороте машины выхожу из своих мыслей и вижу, что мы едем к нему.
— Зачем ты везешь меня к себе?
— Не хочу трагических расставаний, хочу секс и сытный завтрак.
Как у мужиков все просто. Бесит! Мы подъезжаем к дому, сейчас нет смысла требовать, чтобы он отвез меня в отель. Он не повезет.
Алана задерживает во дворе охранник, они о чем-то разговаривают, а я захожу в дом, раздеваюсь и иду в душ. Вода успокаивает и умиротворяет, становится немного легче. Я не слышу, как Алан заходит в ванную, слышу уже, когда открывает дверь кабинки. Он прижимается к моей спине, обвивает руками, откидывает волосы и утыкается мне в шею сзади.
— Ты нужна мне сейчас… очень.
Под струями воды он целует мне шею, спускается на спину, заводит руку между ног, слегка сжимает. И меня штормит. Ну как же так? Я же собиралась ему отказать, уйти спать в другую комнату. Почему я теряю себя всего лишь от его прикосновений? Я вздыхаю, поворачиваюсь лицом, он ловит мои губы и не дает ничего сказать, целует, пожирает. Он заведен до предела, я не остановлю его, и спать придется там, где захочет он. Да я уже и сама этого хочу.
После душа остаюсь завернутой в полотенце, достаю из сумочки крем, наношу на лицо, расчесываюсь. Алан гасит свет, включает лампу на прикроватной тумбочке и садится на кровать: