Вишенка
Шрифт:
— Угу, — отзывается Лена — завтра буду как штык.
Макс поднимается с шезлонга, смотрит в сторону волейбольной площадки:
— Пойдем, Алан, научим молодежь, как в волейбол играть надо.
Утром Беляевы позвонили, что Лене не стало лучше и им придется денек отсидеться в номере. За завтраком мы решили, что на вертолете полетим вдвоем.
Приезжаем на взлетную высокогорную площадку, здесь неописуемо красиво. Солнца сегодня нет, но пасмурная погода дает возможность, не щурясь, смотреть даже на небо. С этой обзорной точки открываются фантастические виды на окрестные горы и долины.
Организатор экскурсии подводит нас к стоящему неподалеку красному вертолету, мы прослушиваем инструктаж, усаживаемся по местам, надеваем шумоподавляющие наушники, пристегиваемся. У меня в животе начинают пролетать бабочки, это мой первый полет, я не знаю, как это бывает. Алан уже летал, он спокоен, посматривает на меня и улыбается моему восторгу.
Пилот проверяет все выключатели, приборы контроля, и запускает двигатели. Винт громко набирает обороты, мы немного отрываемся от земли, и я чувствую ощущение невесомости. Вау! Начинаем подниматься, мягкое покачивание вертолета, как будто на воздушной подушке, вызывает у меня выброс адреналина, а когда мы поднимаемся высоко над горами, мои глаза расширяются, я ликую!
— Как красиво! — кричу Алану, лопасти работают громко, и приходится повышать голос. Он кивает в ответ, поднимает большой палец вверх.
С такого ракурса можно бесконечно рассматривать пейзажи: неприступные скалы, горные реки, ущелья, зеленые склоны. От этой картины с такой высоты захватывает дух. Я сжимаю теплую руку Алана и парю над землей в прямом и в переносном смысле.
Мы купили один час времени полета и через пол часа я понимаю, что это очень мало, нам скоро возвращаться назад, а я только вошла во вкус, немного успокоилась. Алан рассказывает мне названия рек и гор, над которыми мы пролетаем и мне немного стыдно, что я жила в этой местности, но не владею такими обширными знаниями.
Пилот немного снижается, впереди нас белое плотное облако, видимо не хочет в него влетать. Жаль! Было бы здорово. Мы слегка поворачиваем, облетаем огромную гору и, все-таки, неожиданно влетаем в облако. Только на этой стороне горы облака темно-серые, плотная темная субстанция обволакивает нас со всех сторон, мы выбираемся из нее и попадаем в дождь. Крупные капли бьют по стеклам и создают завесу, нам ничего не видно.
Пилот поворачивается и кричит Алану:
— Возвращаемся. — Алан кивает.
Мы пролетаем еще какое-то расстояние, по всей видимости, пилот выбирает место разворота, но нас подхватывает ветер и вертолет начинает жестко трясти и подкидывать. Я теряюсь, смотрю на Алана.
— Турбулентность! — говорит он мне, внешне спокоен, мне бы его спокойствие.
Пилот пытается развернуться, но потоки ветра сносят вертолет, он начинает крениться на одну сторону. Лицо Алана становится серьезным, он пристально смотрит на приборы.
— Снижайся! — кричит пилоту.
— Плохая видимость! — отвечает тот — попробуем проскочить дождь!
Каким-то чудом ему удается выровняться, мы летим в дождевых
Я вижу в глазах у Алана тревогу! И меня одолевает дикий, сумасшедший ужас. Он смотрит на меня, потом на мужчину впереди.
— Что с управлением?!
— Теряю! — нервно отвечает пилот. Нажимает одной рукой какие-то кнопки, рычаги, другой пытается удерживать штурвал. Нас дергает в разные стороны, я делаю усилие, чтобы не удариться головой о стекло, какие-то предметы летят по салону, ударяются о стены, мы заваливаемся на бок и медленно теряем высоту.
У меня внутри все холодеет, каменеет, меня сковывает животный страх. Боже! Нет! Нет! Я не хочу разбиться! Алан видит мои полные ужаса глаза, ему нечего мне сказать, он тоже напуган. Я никогда не видела его таким беспомощным. Господи! Неужели это конец? Спаси нас!
С огромным усилием пилот восстанавливает управление, или мне так кажется, мы выравниваемся, здесь ниже дождь становится немного меньше. Он, чертыхаясь, нажимает какую-то кнопку несколько раз.
— GPS не работает! Рисковать не будем! Попробуем сесть в горах!
Пилот восстанавливает контроль управления, мы все еще снижаемся, но уже не хаотично. Достигнув определенной высоты, продолжаем движение вперед. Дождь не прекращается, мы кружим над землей, я вижу почву, я хочу туда! Но я боюсь приземляться, мы можем разбиться!
— Вроде вырвались! Сейчас попробуем найти подходящую местность для посадки! Приготовьтесь, может быть жесткая!
Алан сжимает мою руку:
— Посмотри на меня!
Я поворачиваюсь к нему.
— Когда будем садиться, по моей команде, нагибаешься и приводишь спину в горизонтальное положение! Поняла?!
Я киваю.
— Все будет хорошо!
Как же мне хочется верить ему. Я понимаю, что через несколько минут все закончится, вопрос только в том, с каким результатом. Меня сотрясает мандраж, неимоверным усилием я сосредотачиваюсь, жду его указаний.
— Садимся! — кричит пилот.
Алан с силой наклоняет мою спину рукой в горизонтальное положение, мы опускаемся, вертолет с грохотом касается земли, резко подпрыгивает несколько раз, мы вместе с ним, и опускается на землю.
Не двигаемся. Я поднимаюсь, под звуки затихающих лопастей смотрю в окно — мы на земле. Снимаю наушники, дождь мелкими каплями барабанит по стеклу. Пилот, сидит в шоковом состоянии и смотрит вперед в одну точку. Алан запрокинул голову на спинку сидения, глаза его прикрыты, он рвано дышит.
Я отстегиваюсь, прячу лицо в ладони и начинаю плакать. Алан спохватывается, обнимает меня:
— Все закончилось. Все живы. Перестань.
Я слышу его усталый безжизненный голос, и у меня начинается настоящая истерика. Я рыдаю, меня колотит, сотрясает в конвульсиях. Я практически отбиваюсь от его объятий, убираю его руки от себя.
— Я хочу на воздух!
— Там дождь! — пытается достучаться до меня.
— Я хочу на воздух!!! — кричу я ему в лицо. Меня разрывает от боли и стресса, мне хочется скорее покинуть эту ненавистную посудину.