Вишенка
Шрифт:
Пилот смотрит на меня, как на полоумную, потом на Алана. Тот ему показывает открыть дверь. Он открывает, я выскакиваю и просто бегу под дождем. Здесь очень холодно, я промокаю до нитки, по лицу неприятно бьют холодные струи воды. Замедляю шаг, подхожу к скале, вижу в ней проем, захожу туда.
Тут нет дождя, но тоже очень холодно. Меня, по-прежнему, колотит, но еще добавляется озноб. Я прислоняюсь к камню и глубоко втягиваю воздух. Живы…
Алан появляется в проеме, какое-то время смотрит на меня, убеждается, что моя истерика
— Я люблю тебя!
Меня прошибает током. Сердце заходится в набате: Удар! Удар! Удар! Я не ослышалась? Поднимаю голову, заглядываю в глаза. В них столько теплоты и нежности, что я забываю все на свете.
— Я тоже тебя люблю. Очень.
Он прижимает меня еще крепче и целует отчаянно, с надрывом. Я отвечаю, дрожу в его руках, мне очень холодно, но этот момент я запомню как один из лучших в моей жизни. Мы стоим некоторое время, просто обнявшись. Наконец, он отстраняется.
— Пойдем назад, здесь холодно. Нужно отсюда выбираться.
Мы возвращаемся в вертолет, Алан просит у пилота пледы и все, что есть теплое. Тот достает несколько штук.
— Отвернись. — обращается к пилоту. Растягивает возле меня плед, как шторку.
— Снимай все. — я не спорю, снимаю мокрую одежду. Он закутывает меня во все пледы и усаживает на сидение.
— Нет связи с базой, — говорит мужчина.
— Когда мы отсюда выберемся, я тебя уничтожу! — отвечает Захаров, и я по тону слышу, что он не шутит.
Он смотрит на свой мобильный, сжимает пальцами виски. Я понимаю, что мобильной связи тоже нет.
— Что ты должен делать по инструкции? — задает вопрос пилоту.
— Ждать, пока нас обнаружат. Или, когда погода наладится, можем попробовать полететь.
— Я в этом корыте с таким дебилом и под дулом автомата не полечу.
— Тогда придется ждать.
— Сколько? День, два?!! — переходит на крик Алан.
Мужчина меняется в лице, он боится, Захаров заведен, а в гневе он страшен.
— Давайте не будем ругаться, мы все здесь в одной лодке. Закончится дождь, попробуем спуститься, может, поймаем хоть какую-то связь.
Алан берет свой телефон и выходит. Перед тем, как закрыть дверь, обращается ко мне:
— Никуда не выходи. Вообще никуда! Независимо оттого, сколько меня не будет.
Я сглатываю, киваю. Он уходит. Я смотрю ему вслед и тихо плачу, а еще прошу Бога, чтобы он вернулся живой и здоровый. Спускаться по неизвестной местности в горах — занятие небезопасное, можно сорваться и конец.
Его нет уже больше часа, и меня начинает пожирать отчаянье. Дождь закончился, пилот пару раз выходил покурить, осматривал вертолет, нажимал без толку какие-то кнопки. Начало темнеть. Моему терпению приходит конец, я уже готова бежать на поиски, хоть и понимаю, что это самое глупое, что я могу совершить. Но вот так просто сидеть нет сил. Оттого, что я в ожидании постоянно всматриваюсь
Вдали метрах в ста вижу какое-то движение, Алан! Слава Богу! Пилот выходит ему на встречу, дверь открыта:
— Ну что? — спрашивает он.
— Поймал одну полоску, отправил свое местоположение.
— Кому?
— Тому, кто сработает быстрее твоих.
Он заходит в салон, уставший, измотанный. Его колючий взгляд теплеет, глядя на меня.
— Ты как?
— Все хорошо. Не получилось позвонить?
— Нет, с пятого раза отправил Максу местоположение, потом связь снова исчезла и уже не появилась. Теперь ждем.
Спустя чуть больше часа за нами прилетает другой вертолет, побольше нашего. Макс с пилотом подходят к нам, мужчины обнимаются.
— Вашу мать! Я с вами поседею лет на десять раньше.
Алан невесело ухмыляется. Макс заглядывает в салон:
— Ты в порядке?
— Да.
Все грузятся, вертолет взлетает. Я хватаю Алана за руку, у меня возобновляется пережитый страх. Он обнимает меня одной рукой:
— Дважды такое не случается, — его голос снова спокойный, уверенный, и я расслабляюсь.
Пилот нам предлагает чай из термоса, мы пьем, и ко мне возвращается моя повседневная жизнь. Только она теперь наполнена абсолютным счастьем. Он меня любит!
Глава 30
Вика
Встречаю Егора в аэропорту, радость от предстоящей встречи занимает все мои мысли. У нас всего три дня, потом он уезжает на сборы в Подмосковье. Игровой сезон начнется после сборов, и мы, конечно, сможем видеться каждые выходные. Но я так за ним соскучилась за время каникул, что три дня — это слишком маленький срок, чтобы насладиться общением.
Он выходит, ускоряет шаг, я бегу навстречу, обнимаемся, крепко прижимаю его к себе, целую.
— Привет. Как ты подрос!
— Ты просто меня давно не видела.
Приходим на паркинг, я открываю багажник, чтобы Егор загрузил чемодан.
— Ого! У тебя новая машина?
— Да.
— В кредит?
— Нет. Давай выедем на трассу, и я тебе все расскажу.
Заезжаем на заправку, покупаем кофе, и чай Егору.
— Ты голодный?
— Не настолько, чтобы есть хот-дог, — смеется сын. Я и так разъелся на каникулах, нужно последние дни порежимить. Нас по приезду будут взвешивать, тех, кто набрал вес, ругают.
— Слушай, хорошая диета. Может заняться футболом?
Мы смеемся, Егор рассказывает всякие истории про то, как провел время дома, последние новости нашего города, обсуждаем его планы на будущий учебный и футбольный год.
— Ну, а ты как? Смотрю, неплохо зарабатываешь. Крутая машина, новый телефон, классный прикид.
Я сегодня в джинсовых шортах, белой брендовой футболке и из того же бутика кроссовках. Все стоит кучу денег, Алан ненавязчиво поменял практически весь мой гардероб.