Виват, Королева!
Шрифт:
— Знаешь, после стольких лет совместной жизни, она не сбила свою спесь ни на грамм, с возрастом только еще больше взращивая в себе ту стерву, к которой стремилась с самого начала. А ты чаще идешь на уступки, чаще бываешь, податлива и склонна найти компромисс. С тобой можно перевести дух и немного отдохнуть, в том время как с ней этого было сделать невозможно. Со временем устаешь от этого.
— То есть… — Вера дернула бровью, возвращаясь в сидячее положение, складывая руки на столе, ближе наклоняясь к мужчине.
— О-о-о, брось, Клинкова, —
— Но ты все равно меня любишь.
— Люблю. Иди ко мне, — Исаев похлопал по бедру, вынуждая девушку выскользнуть из-за стола и остановиться напротив него. Вера нетерпеливо обняла мужские плечи, прижимаясь грудью к его телу, наслаждаясь руками, которые как в первый раз, изучали ее бедра, талию, медленно ползли по пояснице и выше.
— Я так хочу, чтобы у нас все было хорошо, спокойно, без этой выматывающей возни, — прошептала девушка, едва касаясь губами колючей щеки, — Чтобы мы просто жили и наслаждались тем, что имеем. Почему они все просто не могут оставить нас в покое?
— Когда становишься костью в чьей-то глотке, не жди, что тебя просто так проглотят, тебя достанут, как бы глубоко ты не сидел. Не переживай детка, скоро все закончится и мы с тобой поедем в отпуск. Куда хочешь?
— Мне все равно, лишь бы с тобой, — Вера обняла его за шею, целуя в чуть приоткрытые губы, — Могу я задать тебе вопрос?
— Задай… Не болит? — Исаев чуть отстранился, касаясь Вериной щеки пальцами.
— Нет. Не сбивай меня. Я хотела спросить по поводу Жломского…
— А что с ним? — Артем увлеченно заглянул в вырез ее блузки, перед этим коротко взглянув ей в глаза, — Что-то случилось?
— Ну нет, просто он кажется немного странным, не находишь? Дерганный какой-то. Ты вот хоть раз обращал внимания на то, что он постоянно хватается за пуговицу на пиджаке, как, будто нервный тик у него.
— Я тебя умоляю, у каждого свои тараканы в башке. Я бы тоже не отказался за что-нибудь сейчас схватиться, например, за твои сиськи. Почему ты раньше не носила эту блузку?
— Потому что недавно ее купила. Не уходи от темы, Артем. А таблетки он какие-то принимает постоянно. Что это за таблетки? Он не выглядит здоровым человеком.
— Откуда я знаю, что это за таблетки, от поноса блять, не знаю, Вер. Я, не разглядывая мужиков так тщательно, как ты. Мы с ним тупо работаем, и я как-то не горю желанием выяснять, что он там трогает и какие таблетки пьет. Почему ты спрашиваешь? Случилось что-то? Он тебе что-то сказал? Или сделал?
– Нет, просто он не вызывает у меня доверия, — Вера поморщилась, а потом тяжело вздохнув, позволила Исаеву стащить с себя пиджак, — Как вообще получилось, что вы стали работать? У тебя же были какие-то юристы, почему с ними не получилось?
— Скажи блять конкретно, что не так, — мужчина нахмурился, тут же бросив затею с расстегиванием пуговиц на женской блузке, — Ты его в чем-то подозреваешь?
— Да
— Мне не нравится этот разговор. Давай, короче, попей кофе, приведи себя в порядок, и езжай на встречу с Шевченко, он ждет бабки. Доверенность я подписал, она у Ани. Где вы встречаетесь?
— В «Алых Парусах».
— Одна не ходи, возьми с собой Глеба, бабло тоже он пусть таскает, а то если вырвут, то вместе с руками. Сильно не отсвечивай, много не базарь, конкретно, по делу. Шева, болтливая шкура, конечно, но он нормальный, будет что-то спрашивать, скажи, что все вопросы при личной встрече.
— А если он спросит, почему ты сам не приехал?
— Скажи, беляшей на вокзале обожрался, побоялся не доехать, — Артем засмеялся, вставая со стола, — Пойду, попрошу у Жломского его пилюльку.
— Ты невыносим, — Вера закатила глаза и снова вернулась за свой стол.
Сидя в машине, уже на обратном пути из ресторана, Клинкова таращилась в окно, в пол уха слушая бубнеж Кости и Глеба с передних сидений. Возле рабочего портфеля лежала расписка о передаче денег, написанная корявым почерком Шевченко.
— Что думаешь, Вер?
— М?
— Я говорю, мы с Глебычем пожрать не отказались бы, целый день на ногах. Заедем куда-нибудь? Или тебе срочно в офис надо? — Костя глянул в зеркало заднего вида, ловя рассеянный девичий взгляд.
— Да, конечно, зачем спрашиваете.
— Недалеко от Пушкинской набережной такие хот-доги обалденные есть, пальчики оближешь…
— Бля, я бы что-нибудь посерьезнее съел, чем твои хот-доги, — Глеб сквасился, и салон машины услышал протяжный стон его желудка.
— Например?
— Что, например, Кость? — влезла Вера, — Ты итак живешь на бутербродах да хот-догах, а потом жалуешься, что желудок болит. Я знаю одну столовую, поехали туда, там и кормят вкусно и недорого, — Глеб повернулся к девушке, недоверчиво ее, разглядывая, как будто только что увидел, — Что? Я не всегда ходила по ресторанам, не надо так смотреть. Поехали, поехали, вспомнила про биточки с грибами, тоже есть захотелось.
Сидя в душной столовке, наблюдая за тем, как парни почти на скорость сметали со стола все, что было заказано, Вера сжимала в руках стакан с вишневым компотом и чувствовала себя почти счастливой.
— А ты че не ешь? Говорила же вкусно, а сама почти не притронулась, — Глеб с набитым ртом посмотрел на девушку, а потом перегнулся через стол, подтягивая к себе тарелку с салатом из морской капусты.
— А она на диете, ей вредно столько есть, — Костя громко проглотил все, что жевал и почти из-под носа забрал ее тарелку с оставшимся биточком и ложкой пюрешки.
— Наглость второе счастье, — Вера скрыла улыбку за очередным глотком компота, наблюдая, как Костя расправляется с остатками ее еды. Из барсетки Глеба, стоявшей на столе раздалось жалобное пиликанье и он, едва не подавившись, вытащил звонящую трубку.