Виват, Королева!
Шрифт:
— Андрей, — почти зарычал из противоположного угла палаты Исаев.
— Он у нас не Никас, он у нас Долгорукий, — продолжил Андрей, — Эту богадельню пора прикрывать, заебал этот шапито, надо было приложить Иваныча, пока была такая возможность и дело с концом. Не смотри на меня такими глазами, Клинкова, или думаешь подождать, пока нас всех перебьют? Нам один хер, помирать, так помирать, мы этому скоту не продались и не прогнулись, а ты подумай о себе, что твоя очередь тоже может наступить.
— Заткнись, Андрей, — Артем шибанул
— А тут хоть поднимай, хоть не поднимай, она имеет непосредственное отношение ко всему происходящему. Может, попросишь папочку нас не трогать, м?
— А может надо было раньше своей головой думать и не лезть в очередное дерьмо? — Клинкова подскочила с кушетки, нечаянно задев Мишку, от чего тот в очередной раз ойкнул, а потом икнул, — Я просила его, я просила Артема, я готова сделать все что угодно, лишь бы этот кошмар кончился. Скажи, что мне сделать? Скажи — Вера заревела, бросаясь к Никольскому.
— Гордеев жив, только из-за тебя, — Андрей напрягся, вставая с кушетки напротив Веры, — Исаев держит нас как щенков за шкирку из-за тебя, потому что Гордеев твой отец…
— Андрюша, — вмешался Сахнов, хватая друга за плечо. Вера сжала кулаки, стараясь скрыть волнение — стойкий запах перегара в палате не давал забыть о том, что все мужчины были по-прежнему пьяны и кто знал, что можно от них было ожидать.
— Только чтобы не расстроить тебя, Исаев никак не может решиться, чтобы пристрелить эту мразь, понимаешь, Вер?
— Да заткнись, ебаный в рот, — Артем пересек палату, закрывая девушку собой и толкая Андрея в грудь, — Хватит. Я прошу тебя заткнуться, ты делаешь только хуже, не доводи блять до греха, я тебя прошу.
– А куда еще хуже, дорогой?…
— Ты хочешь сказать это все из-за меня? — Клинкова обошла Артема, размазывая по щекам слезы.
— Из-за тебя у нас связаны руки, вот что я хочу сказать.
— Тогда и меня убей, пристрели и реши свои проблемы, если я тебе мешаю.
— Пойдем-ка, — Ваня взял Веру за руку, силком таща к двери, — Этот разговор никому не нужен, когда он протрезвеет, ему будет очень стыдно.
— Не смотри на меня так, не смотри блять, — заорал Никольский, глядя на Артема, — Давай, ударь меня, ты же так хочешь этого. Только подумай хорошенько перед этим… Мы никогда не ссорились из-за бабы… Давай блять, бей…
Сахнов вытащил задыхающуюся в слезах Веру в коридор, громко хлопая дверью. Он вырывалась, металась в мужских руках как птичка, умоляя вернуться обратно в палату.
Он не позволил.
Держал ее так сильно, насколько позволяли вдруг трясущиеся руки.
— Все хорошо, моя маленькая, все хорошо. Успокойся, — Ваня увлек ее за собой на небольшой диванчик для посетителей, прижимая к себе, осторожно гладя ее по плечам.
— Почему он так со мной? Ну почему?
— Он просто очень расстроен из-за всей этой ситуации. Он очень испугался
— Ты тоже так считаешь? Как он? Что все из-за меня?
— Не из-за тебя, хорошая моя, не из-за тебя. Ты здесь вообще не причем. Ты не виновата, что судьба сложилась так. Мы все люди, все под Богом ходим, для кого-то мы хорошие, для кого-то плохие, так и Гордеев. Он прожил долгую жизнь, много разных вещей делал, поэтому кто-то знает его как порядочного человека, пусть не совсем правильного, но отца, а кто-то знает его с другой стороны. Это нормально. Также как и ты, и я, у всех есть и друзья и враги. Это жизнь.
— Я до последнего надеялась, что все разрешится, понимаешь? — Вера подняла к мужчине заплаканные глаза, хватаясь за футболку у него на груди, — Я ходила к нему и просила… Я просила… Я не знала, что мне делать…
— А вот это зря, красавица, — Сахнов между делом вытирал соленые дорожки с девичьих щек, — Тебе сколько раз было сказано, сидеть на попе ровно и ни во что не вмешиваться? Почему ты не слушаешься?
— Я хочу помочь, раз уж я в этом замешана…
— Ты ни в чем не замешана. Все вопросы, касающиеся тебя, будет решать Артем, а вопросы, касающиеся Артема, будем решать мы вместе с парнями. Тебе в это лезть не нужно.
— Потому что девочки не играют в войнушку? — Клинкова возмутилась, снова вырываясь из плотного кольца мужских рук.
— Именно поэтому…
— А что если я какая-то неправильная девочка?
— Все неправильные девочки все равно девочки и в мужские дела нос совать не должны. Уясни, наконец, это, Вер. Ситуация довольно сложная. Артем действительно не может ничего сделать, чтобы… Как бы это сказать…
— Я знаю. Он не хочет его убивать, потому что он МОЙ отец, — Вера снова всхлипнула, позволяя Ване снова прижать себя к груди.
— Не плачь, детёныш, мы найдем выход из всего этого, только не плачь. И на Андрея не обижайся, он просто не протрезвел, завтра ему будет стыдно за то, что он наговорил.
— Я просто не могу позволить Артему это сделать, понимаешь? И дело даже может быть не в Гордееве. Он действительно вышел хреновым отцом, хотя последнее время он очень старался и я ему за это благодарна… Кто угодно, только не Артем…
В этот момент дверь палаты распахнулась, выпуская взбешенного Андрея в коридор.
— Подумай головой, придурок, — Никольский запрокинул голову, успевая поймать текущую из носа кровь, — Посмотри на своего лучшего друга, который сегодня чуть не откинулся… Су-у-у-ка, внимательно посмотри и подумай. А потом помоги ближнему своему, а не ублажай каждую прихоть своей бабы.
Вера задумчиво мотала сумкой в разные стороны, пока стояла в очереди в ларек за газировкой. От сводящей с ума духоты у нее разболелась голова. Она то и дело поправляла прилипшие к шее волосы и злилась.