Вивьен, сплошное недоразумение.
Шрифт:
Удивило еще то, что к трапезе спустился незваный гость, в лице бабки Аманды. Она как чувствовала, что засыпать рано не стоит.
Это меня порадовало и взбодрило.
Адама Редвила посадили рядом с Агнесс. Пришлось делать вид, что я его не замечаю. Зато Аманда уселась рядом со мной, по правую руку от деда. Отец игрался столовым ножом чуть в стороне, смотря в одну точку. То ли перекурил, то ли наоборот. Взгляд был пустым и отрешенным, а еще, полным отчаянья. Конечно, кому был приятен столичный хлыщ, которого дед
– Энрике, – вдруг выдала бабка, разодетая к трапезе. Поверх грозового оттенка бархата, женщина накинула шаль из ангоры, чтобы кости не мерзли, – где же ты был так долго?
Я закусила язык так сильно, усиленно пытаясь не рассмеяться в голос.
Аманда пристально смотрела на нежеланного гостя, с глазами полными страсти и любви.
Гордон Стейдж кашлянул в кулак.
– Как ты мог меня бросить, мой возлюбленный?
Агнесс закатила глаза, сдерживая желание разразиться молитвой, пока я терла нос, справляясь с подступающими смешками.
Зато выражение физиономии Адама Редвила было безукоризненно спокойно.
– Все в порядке, – улыбнулся он деду, – я был в местах не столь отдаленных.
– Прошу нас простить, Адам. Матушка порой бывает не в себе. Возраст дает свое.
– Молчать! – гаркнула Аманда со всей свирепостью, что зазвенел изысканный фарфор, который достали специально для гостей. Тонкое кружево рисунка наполняло стол филигранностью. – Я никогда тебя не прощу Гордон, посему молчи. Раз, Энрике пришел с того света, чтобы навестить меня, ты не будешь вмешиваться, как тогда с Андром Виниром.
У деда не дрогнул ни один мускул, только правая скула покраснела как от пощечины.
Я вздохнула, стараясь не поднимать головы. Ситуация становилась все более щепетильной. Сейчас Аманда раскроет все секреты семейки Стейдж и Редвил отбудет в столицу, с рассказами дядьке, что лучше он броситься под дилижанс, чем будет вести совместные дела с этими звездонутыми.
– Бабушка любила, когда Энрике пел ей лиричную мелодию из партии «Твой лик, словно луч в темноте». Не желаете ли до конца, порадовать госпожу Аманду? – я уперлась глазами в Редвила. Мужчина молчал, пронизывая меня голубизной своих беспристрастных очей.
Дед готов был меня раздавить как вошь, но только сжал в руках сильнее вилку.
– Не обращай внимание, Адам, – Гордон вздохнул и попросил Титу увести мать к себе наверх. Женщина пронзила всех уничтожающим взором и вышла.
– Не к столу будет сказано, да при гостях, – начала Агнесс, – но Вивьен, отстояв песнопение, не осталась на исповедь, отец.
Вкуснейший лосось, сразу же встал у меня поперек горла.
– Возможно, мне было нечем делиться, дедуля, посему я пропустила минуты откровений, чтобы не занимать время Апостолуса. Уверена, ему было кого послушать.
Дед посерел. Агнесс вздохнула, покачав головой.
– Тетушка, вы можете говорить
Адам Редвил кашлянул.
– Уверен, можно отпустить подробности при дражайшем госте, – отрезал Гордон.
Улыбка, предназначенная деду, была испепеляющей.
– Думаю, что господин Адам уже почувствовал себя у нас родным человеком. Семейство Стейдж, считается в Аквалоне самым гостеприимным.
Вы скоро совсем привыкнете к нашим причудам.
Редвил снова закашлялся.
– Вивьен, ты не голодна? – спросил дед, явно еле сдерживаясь.
– С чего вы взяли, дорогой мой дедушка? – пожала я плечами, – обожаю лосось, да и кряквы в рыжиках прелестны. Кстати, господин Редвил, вы любите рыжиков, а крякв?
– Предпочитаю рыбный мир, за безмолвие и тишь.
Подлец!
Дед снова кашлянул, а за ним вторил Адам.
– Господин Редвил, неужто вы подхватили простуду в пути?
– С чего вы взяли, госпожа Стейдж?
– Вы постоянно покашливаете.
Редвил посмотрел на меня в упор. Ему явно надоедал мой лепет. Конечно, если он обожал таких же молчаливых существ как рыбы.
– Нет все в порядке. Спасибо за заботу!
– Или у вас нетерпимость к холодным месяцам? Если что у меня есть настойки, помогающие переживать этот период более безболезненно.
Мужчина пронзил меня искрометной улыбкой.
– Если такое случится, я попрошу у вас помощи.
– Пожалуйста, только не терпите. А то многие представители мужского пола много терпят, стараясь показать свою силу, а потом быстро чахнут, как маленькие мотыли.
Ответить Адам не успел. Дед шустро перебил мою речь, тихо бесясь.
– Алистер, что с цитрусовыми? Ты говорил, что ездил по лавкам и ярмаркам? Есть ли у нас конкуренты?
Отец словно вышел из спячки.
– Не были замечены. У нас лучший товар и цены, – отмазался мужчина. Я сразу поняла, что он нигде не был. Кутил деньги Гордона Стейджа в пивной или курительном доме за пустыми беседами с другими скучающими господами.
– Господин Редвил, – не унималась я, решив достать беседами мужчину. Дед мигом напрягся и тут же меня перебил.
– Дорогая, дай Адаму покоя. Он голоден и проделал путь. Прошу простить мою внучку, она бывает словоохотлива.
– И любознательна в придачу, – поддакнула я, – но я не об этом. Так давно у нас никто не гостил и мне интересен новый оппонент по беседам. Вижу, что господин Адам может наполнить струны моего любопытства интересными беседами. Тем более, плодовые – это то, что нам интересно обоим.
– Не совсем, госпожа Вивьен. Я силен в разработках и удачных финансовых схемах, посему господин Стейдж решил объединить наши усилия, чтобы зарабатывать больше.