Вивьен, сплошное недоразумение.

Дениз Светлана

В западной части особняка что-то громыхнуло так сильно, что напугало нас троих до чертиков. Звон битого стекла, смешался с треском стен и падания предметов. Возможно, это была штукатурка или картины деда.

– Это не к добру!

Оставив замерших гостей, я бросилась по лестнице вверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Раздался громкий, душераздирающий крик, от которого я похолодела.

Аманда что-то отчебучила?

Но все оказалась иначе. Несопоставимо ни с чем.

Комната Агнесс

оказалась открыта нараспашку.

Я зажала рот рукой.

Мои баклажаны, удобренные чудо-средством, превратились в гиганты и один из них, пробив кусок стены и стекло, полностью занял собой комнату Агнесс. Синий, огромный и блестящий.

Тетка, белая как умертвие, прижималась к стене и молилась. Наверно, молиться было нужно мне, но я закусила язык. Благо, никто не знал, что я что-то добавляла.

Гард был прав. Достаточно было пары капель.

Если такая жуть творилась на втором этаже, то на первом находился кабинет деда, а значит, такой роскошный урожай, ожидал нас и там.

– Мать моя женщина, – прошептала я. – Что же это такое? Это знак, божественный.

Агнесс, словно вышла из ступора.

– Боги указывают вам путь, обратить внимание на мужчин.

Адам Редвил за моей спиной снова закашлял, а молельщик с ужасом, охнул.

Я повернулась к нему.

– Главный молельщик, вы тоже уловили в этом знамение?

Апостолус, казалось, потерял дар речи. Все молчали, не зная, что сказать.

Баклажан, как нежданный гость, приковывал все взгляды.

– Тетушка, вы в порядке? – решила поинтересоваться я, – напугались?

Безумные глаза женщины взметнулись на меня, не скрывая ненависти.

– Это все ты! – заорала Агнесс, держась за грудь.

Не хватало сердечного удара, а то меня изживут с этого места.

Послышались шаги и в дверном проеме появился Гордон Стейдж. На его лбу высоком и видном, я тут же разглядела испарину. Глаза мужчины, стоило ему видеть овощ, полезли на этот самый видный лоб от изумления.

– Это все Вивьен! Я чуть богам душу не отдала от ужаса.

Выпрямив спину, под острым взором деда, я покачала головой, изображая изумление сумасшедшими обвинениями тетки.

– Я прибыла в Аквалон пару дней назад, хотелось бы напомнить. Грядки увидела только вчера, просто прополола их. Что я могла сделать за сутки, чтобы уродился такой вот гигант? Тем более, дедуля, я давала вам слово, что не буду выращивать ничего подобного.

Дед, казалось, потерял дар речи.

– Я видела тебя вчера, ты копалась в баклажанах! – Тетка с бешеным выражением лица, еле себя сдерживала чтобы меня не придушить.

– Обычная поливка, тетушка.

Сложив руки на груди, я покачала головой.

– Это точно знамение, – Апостолус подал голос, рассматривая лицо замершей тетки. – Агнесс, вам стоит обратить

на это внимание. Это знак свыше.

– А я вам что говорю. Боги дают подсказку, раз вы глухи к их воплям, – брякнула я. – Дедуля, у вас тоже пострадал ваш кабинет?

– Нет, все в порядке!

– Вот видите, – решила добавить я масла в огонь, – все не просто так, тетушка.

– Вивьен, ты точно ничего не делала? – острый взгляд деда просверлил во мне дыру. – Если я узнаю, что ты приложила руку к этому, то пеняй на себя.

Мои щеки предательски раскраснелись. Это можно было перевести на злость.

– Дедуля, я еще в своем уме, – развела я руки и вздохнув, выбралась из покоев тетки, целенаправленно ни на кого не взглянув.

В своих покоях, я перепрятала удобрение в самый дальний угол, дабы никто не нашел и заметалась по ковру.

Самым лучшим вариантом, было покинуть родовое гнездо, пока не стихнет весь ужас происходящего, посему я схватила соломенную сумку, где у меня лежал всякий хлам, начиная с фантиков от помадок, вывалившихся семян, книги Эдерики Нейл, всякой ненужной всячины и мусора, осторожно вышла из покоев.

В нос сразу же ударил аромат успокоительных настоек. Валерьяна и пустырник, так и витали в воздухе, вызывая желание почесать нос. Недалеко от подъездной дорожки, я углядела одного из наших возниц и махнула ему, чтобы подъехал ближе.

– Торопитесь?

Голос за спиной заставил меня вздрогнуть.

– Вы напугали меня, господин Редвил, – холодные ноты в моем тоне, могли превратить этого напыщенного хлыща в льдину. Сегодня у меня не было настроения разыгрывать перед ним добродушие и желание общаться без остановки.

– Не думал, что вы настолько пугливы. По вам не скажешь.

Я ухмыльнулась, вглядываясь в лицо. Голубые глаза обрамляли еле заметные морщинки. Редвилу, по моим прогнозам, было около тридцати лет.

Он тоже вгляделся в меня, непринужденно оглядывая мой неприметный взор и спасибо, не считая в слух, конопатины на носу и щеках.

– Интересные у вас глаза, госпожа Стейдж.

Я тут же напряглась, ожидая какой-нибудь бестолковой реплики, подправленной нотками сарказма.

– Серый туман и голубое небо.

Если этот мужчина хотел меня смутить, у него это получилось. Я непроизвольно взглянула на приоткрытый рот Адама и сглотнула. Ненормальная, совершенно нерациональная мысль так и мечтала проникнуть в мою голову. Я сдержала ее усилием воли.

– У нас в семействе, все имеют некие отличительные особенности, – выдала я умную мысль, посчитав ее бредом тут же.

На невозмутимом, (обычно), лице Редвила расцвело что-то наподобие улыбки.

– Да, я успел заметить, что вы очень разные. Как, кстати, прошло ваше утро с главным молельщиком?