Вкус скандала
Шрифт:
– Что? – спросила она.
Голос Джейн – тихий, с придыханием – показался непривычным даже ей самой. Она глотнула. В эту минуту, когда ее рука лежала в его руке, и их разделяло лишь несколько дюймов, она хотела большего. Ей не хотелось признаваться себе, что именно для нее значит это «большее», но мисс Бантинг понимала, если и дальше так будет продолжаться, если и дальше она будет чувствовать себя так, словно ее душа готова выскочить из тела, то она этого не вынесет.
Ричард открыл глаза, медленно поднял свободную руку и отвел со щеки Джейн упавшую
– Джейн, прошу вас, скажите, что я могу снова с вами встретиться.
Она желала этого больше всего на свете. Сейчас женщина даже не могла вспомнить, почему вообще так резко возражала против этой мысли. Ведь каждый человек заслуживает хотя бы немного приключений в своей жизни. Мисс Бантинг слегка облизнула пересохшие губы и кивнула. Он выдохнул и сжал ее руку.
– Завтра вечером? Пожалуйста, скажите, что я могу встретиться с вами завтра вечером!
Собеседница прочла в его взгляде желание и сердце ее подпрыгнуло. В животе у нее разлилось какое-то странное, но очень приятное тепло, согревая Джейн изнутри. Женщина опустила голову и посмотрела на их соединенные руки. «Если я соглашусь – это будет верх глупости, – размышляла хозяйка булочной, – не для того я трудилась полжизни, чтобы бессмысленное увлечение все разрушило». От таких мыслей ей вдруг стало не хватать воздуха, она глубоко вздохнула и невольно встретилась взглядом с Ричардом. И вот, когда мисс Бантинг заглянула в прозрачную синеву глаз собеседника, в ее сознании возник совсем другой вопрос: как она может сказать «нет»?
Глава 19
Ричард возвращался домой и в его голове звучала мелодия того самого вальса. Он ничего не мог с этим поделать. Рейли был настолько счастлив, что ему с трудом удавалось идти по улицам Лондона, не пританцовывая на ходу.
«Она согласилась».
Граф сдерживал смех, так и рвавшийся наружу, и лишь улыбнулся, как дурак, проходящей торговке фруктами. Пожилая женщина покраснела до корней волос, а что подумали о нем прохожие, Ричард мог только догадываться. Ему не верилось, что они с Джейн танцевали, завтракали и разговаривали ранним солнечным утром, возле озера, как двое любовников. Правда, их свидание закончилось слишком быстро – в парк начали стекаться гувернантки с маленькими детьми. Лишь одно серьезное разочарование омрачало лорда Рейли: Джейн настояла, чтобы следующая встреча состоялась только на следующей неделе. «По-видимому, ее брат и кузен наметили на следующий выходной небольшую экскурсию в Грейвсенд в гости к друзьям Уэбба, – думал он. – Это означает, что с субботнего вечера после закрытия магазина до вечера воскресенья Джейн не должна отчитываться ни перед кем, кроме самой себя!» Лорд не мог этого дождаться.
Когда он подошел к Гренвилл-Хаусу, дверь, как обычно, отворилась в нужный момент, который его дворецкий, наверное, ощущал с закрытыми глазами. Если в один прекрасный день Финнингтон будет чем-нибудь занят, ей-богу, граф влетит прямо в закрытую дверь. «То-то будет развлечение для
– Превосходный день, не правда ли, старина?
– Действительно, милорд.
Финнингтон даже бровью не повел. «Славный малый, если бы миром правили дворецкие, в нем бы царил образцовый порядок». Пока Ричард передавал слуге пальто, сверху донеслись узнаваемые звуки игры на фортепьяно.
– А, я вижу, здесь Эффингтоны?
– Да, милорд. Кроме того, лорд Гренвилл просил вас зайти к нему в кабинет, как только вам это будет удобно.
Рейли вопросительно поднял одну бровь. Поблагодарив дворецкого, он направился к лестнице, чтобы узнать, зачем отец хочет видеть его. Дверь в кабинет была открыта, сын остановился на пороге и покачал головой.
– Сегодня, между прочим, воскресенье. В такой день отдыхал даже Господь Бог, хотя я не уверен, что у Него было так же много обязанностей, как у тебя.
Перед отцом на столе лежало несколько бумаг, которые он изучал. Мужчина поднял голову, складки вокруг его глаз выдавали нервное напряжение.
– Да, но на седьмой день Его работа была закончена, моя же никогда не кончается. – Он откинулся на спинку стула, повертел головой из стороны в сторону, разминая шею, потом вытянул руку и показал на пару виндзорских стульев, стоящих по другую сторону от громадного дубового письменного стола. – Проходи, садись.
Ричард оттолкнулся от косяка и вошел в отцовское святая святых – его кабинет. Отдернутые на окнах портьеры впускали в комнату дневной свет, но из-за того, что стены были обшиты темными дубовыми панелями, кабинет все равно казался довольно темным и мрачным. Это было совсем не то место, где Ричарду хотелось проводить время.
– Финнингтон сказал, что ты хотел меня видеть.
– Да, это так. – Отец встал и подошел к небольшому бару, в котором держал спиртное для своего личного пользования. – Виски?
У Рейли брови поползли вверх: день едва перевалил за полдень. Однако он кивнул и дождался, пока маркиз нальет два стакана прекрасно выдержанного виски.
– Твоя мать сказала, что в последнее время ты, кажется, изменился.
– Вот как? – Ричард принял у отца стакан. Он не знал, к чему тот клонит, но эта фраза заставила его быть начеку, в частности, потому, что в голосе собеседника чувствовалось напряжение. Настороженно поглядывая на отца, сын повертел в руке стакан, так что напиток закрутился, образовав воронку.
– У нее сложилось впечатление, будто в этом сезоне тебе приглянулась одна молодая леди.
– В каждом сезоне мне нравятся многие молодые леди.
– То есть нет одной конкретной, которая вызывает у тебя особый интерес?
Граф задумался над вопросом. Он, конечно, не собирался лгать отцу, но и не горел желанием посвящать его в свое, мягко сказать, небольшое влечение к Джейн.
– Мое отношение к дебютанткам этого сезона такое же, какое и всегда: вежливо-безразличное.